Александр Щёголев - Жесть

— Владимир Алексеевич на нас надеется. Но ты прав, если мы вернем ему маньяка — как-то спокойнее будет жить.

— А то провинившимися мозгами, бывает, красят стены.

— Не паникуй, капитан! Твои усилия, если все сложится, не останутся без внимания. Чего ты хочешь? Сразу «подполкана», новое кресло, просто денег?

— Я бы хотел самолично… Павла Смыка… но его, падлу, уже кончили. Без меня.

— Хо-хо! Экий ты идейный…

— Что с его бабой?

— Журнашлюшку тоже ищем. Большая вероятность, что не выживет… хотя, это уже неважно. Ну, лады. С КАМАЗОМ разбираетесь?

— С КАМАЗОМ, Петр Андреевич, разобрались. Водилу «раскололи». Всё, как мы с вами и предполагали. Никакого совпадения, никакого поноса, который его якобы пробрал. Самосвал он оставил специально и в кустиках прокурил часа два, пока наш клиент в кабину не залез.

— Купили? Запугали?

— Конов попросил, а мужик ну никак не мог отказаться. Водила, оказывается, с детства состоит на учете в психдиспансере, а Конов делал ему медкомиссию, причем, в любой момент мог дать задний ход. Мужика бы тогда, естественно, с работы поперли.

— А за пропажу грузовика — не боялся, что уволят?

— Конов ему сказал, что все будет тип-топ. Машину найдут максимум через час, все спишут на угонщика и на его понос. Вдобавок, Конов ему взятку дал… угадайте, что? Тысячу рублей и две таблетки первитина.

— Ну, люди! За две таблетки — Родину продаем… Долго водилу «кололи»?

— Жаловаться, товарищ полковник, никто не пойдет. Гарантия…

Капитан Серов усмехнулся и, приподняв шляпу, почесал проплешинку на темени…

Марина не сделала и нескольких шагов по улице, как услышала шум автомобиля. Она чутко прислушалась. Шум приближался: ехали по Пальмовой в сторону Банановой. Она заметалась. Куда спрятаться? Кто бы там ни был, ничего хорошего появление машины не сулило — подобные уроки она усвоила прочно.

Марина рванула назад, к участку номер четыре. Туда, откуда только что сбежала. Свернула в калитку…

Не успела. С перекрестка ее заметили.

Визг тормозов, звук удара, хруст сминаемого железа. Из старого латаного «фольксвагена», воткнувшегося в фонарный столб, выскочили Берия и Валентин — и помчались по Банановой. Марина — за дом. Внутри бушевал маньяк: что-то рубил, остервенело крича про консервный нож в руках воина, — но теперь смертельная опасность исходила не от него.

Дежа вю [25] «Уже виденное» (франц.) Навязчивое состояние, характеризующееся тем, что человеку кажется, будто все происходящее уже случалось с ним раньше. …

— Лучше стой, мрасть! Все одно — достанем! — орал Валентин.

Берия чуть приотстал — то ли по причине меньшей скоростной выносливости, то ли от бо́льшего ума. Он тоже сотрясал воздух угрозами:

— Достанем! И лицом к лицу поставим с высшим порядком!

Охотники ворвались на участок и обогнули дом с разных сторон — так, чтобы дичи некуда было деваться. Никуда она и не делась — смешно было надеяться…

Маньяк, разбив стекла в окне, вырвав рамы, прорубался сквозь ставни. «Солнце — на ладонях! — выл он. — Свет — в душах!» Последнее усилие — и он буквально выпал во двор.

Берия уже поймал Марину — прижал женщину к сараю-туалету и успокаивал ее, поглаживая нежную шею стволом пистолета. Лицо у него было совершенно зверское, а глаза — больные.

Валентин обернулся на звуки.

Маньяк охватил всю картину одним взглядом, исторг бестолковый вопль и замахнулся топором. Нож торчал у него из-за пояса… Но что-то вдруг заклинило в нем — под общими взглядами. Он застыл с топором в воздетой вверх руке, растерянно помаргивая.

— Ненавижу, — сказал он без уверенности в голосе.

Валентин оценивающе его разглядывал.

— Ну, ты, блин, прям — викинг…

Бандит легко и изящно скользнул под руку с топором, мгновенно обезоружил неожиданного противника — и врезал от души. С левой, с правой, и снова правой — снизу вверх. Апперкот — страшный удар. Валентин схватил поплывшего «викинга» за шкирку и бросил грудью на пень.

Все. Избиение закончилось. Тело не двигалось.

— Мы вам, мадемуазель, хотели вчера задать пару вопросов, — сказал Берия, смрадно дыша Марине в лицо. — А как сеча началась — ты себе уйти позволила… Теперь очищающий огонь познаешь!

Валентин, брезгливо откинув ногой топор, подошел к беседующим и презрительно бросил:

— Ну что, крольчиха, допрыгалась?

— Я ведь намекал, что от нас не уйдешь! Как от себя, — произнес Берия значительно.