Алексей Егоров - Маки на стене. Если не можешь забыть любовь – убей ее

— Потом он дает им адрес моего человека, того, что нанимает мне прислугу. Дело в том, что редко кто знает о том, что мне требуется собеседница. Это скрытая для мира информация. Практически тайна за семью печатями. И только от того, мне искренне интересно, зачем он делает это? Зачем присылает вас ко мне? Зачем расправляется потом, таким безжалостным способом? И самый главный на сегодня вопрос. Сколько вас еще осталось? Его женщин.

— А Катя?

— Катя тоже мертва, как и все предыдущие девушки, можете не говорить мне про полицию, она приходит ко мне каждый день. Лернон идет по следу.

— Вы разыгрываете меня, — хриплым голоском пропищала я, — Это бесчеловечно.

— А человечно, впутывать меня в свои игры? — Он наклонился ко мне, и я почувствовала его горячее дыхание, — Но я азартен. Вот Лернон спрашивал меня, зачем тебе еще одна? А я решил так, пусть придут все. Вот человек сидит и ждет, сколько еще будет женщин с выдранным сердцем? Правда, — заорал он, — интересная игра!?

Перед глазами поплыло, я достала телефон и набрала Катю. Она снова не брала трубку. Руки у меня тряслись. В новостях я слышала о каких-то жертвах, молодые девушки, мои ровесницы. Но при чем здесь я? При чем здесь Катя? Вдруг телефон завибрировал. Это звонила она, Катька. Слезы потекли по щекам, и я радостно затрясла трубой в руке и закричала, — Хрена с два, это Катя, Катя звонит.

— Так возьмите же трубу, — спокойно посоветовал он и подлил вина.

— Алло, Катя, почему ты не брала телефон? Тут такое происходит, я тебе потом все расскажу, ты не поверишь. Похлеще наших с тобою приколов…

— Извините, — послышалось с того конца провода, это была не Катя. Голос был Мужской и не приятный. Он медленно и мертвенно сказал:

— Девушка, я не знаю кто вы. Но вы, весь день названиваете на этот номер. Дело в том, что, Екатерина Ставрина трагически погибла. Мы расследуем ее гибель. Приезжайте в городское отделение полиции номер два. Спросите следователя Миронова, это я. Вы ее подруга?

— Я…я ее подруга, — сквозь слезы прошипела я, — что с Катей?

— Ее убили, — коротко отчеканил майор и положил телефонную трубку.

— Я не лгу вам, — серьезно сказал творец, — не плачьте. Давайте лучше попробуем разложить все по полочкам вместе. Вам лично не интересно?

— Что вы несете? — Закричала я, — Что тут вообще происходит?

— Не я начал эту игру, не я ее автор, — продолжал он в том же тоне, — я пешка в чьем-то замысле. И, если и вы умрете, Лернон скормит меня своим волчатам из управления. В мою искренность он слабо верит. Все зашло слишком далеко. Но я не бездействую. Мои люди тоже ищут. Ищут, этого вашего мужчину мечты. Ищут, но пока безрезультатно. Он так быстро убил всех вас, так скоро подобрал все концы. А сколько осталось вам?

— Мне?

Слезы текли и текли. Я ничем не могла унять их. Вот уже несколько минут, как я покинула этот чертов особняк. Все тот же шофер привез меня в центр и высадил, так я попросила сама. До второго отделения полиции было рукой подать. Но я сначала решила успокоиться, но получалось это и плохо и фальшиво. Казалось, даже моя душа не нужна этому миру. Ноги у меня подкашивались. Кто-то убил Катю, этот кто-то хочет убить меня? За что? Я присела на лавочку и начала бессмысленно копаться в сумочке. Вдруг, я достала обрывок его письма. Он передал мне его тогда, в нашу последнюю встречу. Сказал, — «Будет тяжело, прочитаешь».

Странно, даже лежа в реанимации я не вспомнила про него. Дрожащими руками я развернула его послание на выдранных школьных листках в клеточку. И борясь со слезами, начала читать:

Иногда я явственно видела свою смерть, шепчешь ты, и если даже я и летела сквозь какой-то незамысловатый тоннель, то, там я порой встречала старых своих знакомых. Привет, — говорят они, пролетая мимо, — как у тебя дела? У меня дела? И я не знала, как же ответить на этот вопрос. Дел просто у меня не было. И не то чтобы я как-то выпала из реальности, но дел и в взаправду не оказывалось совсем. Я даже не могла вспомнить, чем я занималась накануне смерти. Как-то я читала в одном журнале, что человек не помнит своих прошлых жизней только по одной простой причине, ему просто нечего запоминать. Не было в ее запоминающейся жизни, так нужной на первый взгляд, ничего стоящего, кроме, разве что, только опыта. И придя сюда не с чем, она, кроме как имея непреодолимый опыт, ничего не может унести с собой. И поэтому сложно мне было ответить на такой простой вопрос… как у меня дела? А иногда мне казалось, что вот так можно лететь всю жизнь, ну или какой — то определенный участок времени, но хотя бы отдаленно напоминающий вечность.