Грег Айлс - По стопам Господа

– К весьма дерзким выводам. Но пока что продолжим анализ моих давних снов. Итак, человек стремительно развивается. Начинает возделывать поля, строить города, записывать свою историю. И к Богу приходит нечто вроде надежды.

– Надежды на что?

– Что он наконец-то сумеет познать природу самого себя.

– Бог получил ответы на свои вопросы… наблюдая за человечеством?

– Надеялся получить. И все-таки не получил. Ибо, начиная с некоторого момента, эволюция стала топтаться на месте. Остановилось развитие не биологическое, а психологическое. Люди разрушали общества с той же стремительностью, что и создавали. Человек грабил города, истощал и губил почву, убивал братьев, насиловал сестер, эксплуатировал детей и издевался над самим собой. Люди, имея неограниченный потенциал развития, только тем и занимались, что истребляли себе подобных. Человек оказался в ловушке повторяющихся циклов расцвета и гибели цивилизаций – без надежды перестать быть зверем, ориентированным на насилие. Нравственная эволюция человека застопорилась.

– И Бог был бессилен что-либо изменить?

– Да. Потому что Бог был только сторонним наблюдателем того, что происходило в замкнутой и недоступной для него Сфере-Вселенной. Она жила по своим законам, Бог не имел возможности что-либо в ней менять. В мире материи и энергии он попросту не существовал. По крайней мере в качестве всемогущего Бога. Мало-помалу Бог стал одержим человеком в той же степени, как он некогда был одержим вопросами самопознания. Впрочем, новая одержимость являлась продолжением старой, ее новым этапом. Теперь Бога мучил вопрос: почему, ну почему же человеку не удается выйти из порочного круга насилия и тщеты?! Бог весь сосредоточился на Вселенной, лихорадочно ища способ проникнуть в нее и как-то помочь человеку.

– И он этот способ нашел?

– Да! Он понял, что единственная возможность оказаться в сфере, увидеть ее изнутри и попытаться что-то изменить – это войти в тело человека. Ощутить упругую мягкость человеческой кожи, обонять земные запахи, смотреть из колыбели в лицо матери. Своей матери.

Рейчел притихла и больше не иронизировала.

– Ты сейчас говоришь об Иисусе, да? Ты хочешь сказать, что Бог вошел в Иисуса из Назарета?

Я кивнул.

– Ты говоришь практически то же, что и христиане… Только в твоем варианте это событие выглядит какой-то случайностью.

– А оно и было в какой-то степени случайностью. Бог сосредоточил свое внимание на земном человеческом мире, и Иисус стал для Бога дверью в этот мир. Почему именно Иисус? Почему не другой? На этот вопрос нет ответа.

– По-твоему, в Иисуса Бог вошел весь – целиком?

– Нет. Представь себе горящую свечу. Когда ты затепливаешь одну свечу от другой, что происходит? Новая свеча загорается, но пламя первой свечи никуда не пропадает. Что-то вроде этого произошло в случае с Иисусом. Некоторая часть Бога вошла в Иисуса, остальная, нисколько не уменьшившись, осталась вне сферы. То есть вне нашей Вселенной.

– Но ведь Иисус обладал всемогуществом Бога?

– Ничего подобного. Когда он находится внутри сферы, Бог подчинен законам нашей Вселенной.

– А чудеса? А хождение по воде? А воскрешение мертвых?

– Иисус был целителем, а не фокусником. Байки про чудеса были полезны для тех, кто строил религию вокруг него.

Рейчел потрясла головой, словно она у нее кружилась.

– Не знаю, что и сказать.

– А ты вдумайся хорошенько. Ничтожно мало известно о ранних годах Иисуса. Есть легенда о его рождении. Существуют какие-то рассказы о его детстве, в большинстве своем апокрифичные, то есть сомнительные. Затем он внезапно появляется уже совершенно сформированным тридцатилетним мужчиной. Я и раньше недоумевал, почему люди так мало интересуются юностью и молодостью Иисуса. Был ли он послушным мальчиком или сорванцом? Любил ли женщин? Были ли у него дети? Грешил ли он подобно всем мужчинам? Куда подевался такой огромный отрезок его жизни? Или, точнее, почему мы знаем подробно лишь о трех годах из жизни этого человека, погибшего в тридцать три года?

– Предполагаю, у тебя есть ответ?

– Мне кажется, да. Бог пришел на Землю, чтобы разобраться, почему человечество топчется на месте, почему прекратилась психическая эволюция человека. Для этого ему нужен был опыт жизни в человеческом теле. От рождения до смерти. И по мере взросления в человеческом теле Бог получал все больше ответов на мучившие его вопросы. Оказалось, что боль и тщета человеческой жизни умерялись чудесным счастьем бытия как такового. Красота, смех, любовь… или хотя бы бесхитростные радости трапезы, умиление при виде счастливого младенца – сколько дивного в жизни! Через Иисуса Бог имел возможность прочувствовать все замечательные подробности бытия. И одновременно понять, что человек, как вид, обречен на гибель.