Грег Айлс - По стопам Господа

– Что передать генералу? – спросил Скоу.

– Что любая попытка воспрепятствовать работе опытного образца «Тринити» приведет к возмездию в невообразимом масштабе.

Скоу прищурился.

– Вы что имеете в виду, Питер?

– Просто напомни генералу то, что ему известно из долгого опыта общения со мной.

– А именно?

– Что я никогда не блефую!

Скоу посмотрел в глаза Гели, потом на дуло ее поднятого пистолета.

– Пошел вон, – прохрипел Годин.

Скоу повернулся и вышел из Шкатулки.

– Зачем вы его отпустили? – возмутилась Гели. – Давайте я хотя бы запру этого гада в его кабинете!

– Нет, теперь он нам навредить не может.

– В одиночку – да. А в союзе с моим отцом?

Годин только криво усмехнулся, словно хотел сказать, что время мелких беспокойств закончено.

– Соедините меня с Левиным во Вместилище.

Гели поднесла трубку к уху старика.

– Левин? Слушайте внимательно. Час пробил.

Чуткие уши Гели слышали голос в трубке.

– Вы уверены, сэр? Нейрослепок Филдинга пока что на восьмидесяти одном проценте.

– Мой нейрослепок закончит дело и справится с последними трудностями, – сказал Годин.

Левин в трубке молчал. Затем взволнованно спросил:

– Конец, да?

Серые губы повиновались Годину с трудом.

– Не совсем. Но думаю, вот так мы с тобой говорим в последний раз. Готовься к незваным гостям.

– Мы готовы. Я слышал разговоры солдат снаружи. Они говорят, скоро прибудет генерал Бауэр, чтобы все взять под свой контроль.

Годин закашлялся.

– Помни, Зак… для меня отныне нет конца. Мой конец – мое начало!

– Было большой честью работать с вами, сэр. И как только вы достигнете состояния «Тринити», я снова буду рад служить вам не за страх, а за совесть.

Годин закрыл глаза.

– До скорого свидания, мой друг.

Вешая трубку, Гели прикидывала, как скоро появится ее отец. До форта Уачука всего лишь триста миль…

Тут она вздрогнула – рука Година коснулась ее запястья.

– Ты понимаешь, что происходит?

– Да, сэр. Левин выгружает нейрослепок Филдинга и загружает в компьютер вас. Примерно через час вы станете компьютером «Тринити». Или наоборот.

Годин устало кивнул. События последних минут окончательно утомили его. Дышать ему становилось все труднее.

– Питер, но что это вам даст? – взволнованно спросила Гели. – Даже если «Тринити» будет работать безупречно, достаточно щелкнуть выключателем – и все, вы проиграли. А если к выключателю не подойти, достаточно перерубить электрокабель.

– Скоу, вероятно, сейчас именно этим и занят: ищет выключатель или место, где можно перерубить кабель. Но у него ничего не выйдет.

– Мой отец прилетит с солдатами и всей необходимой техникой. Против него вам не выстоять.

Годин лежал с закрытыми глазами, однако в его шепоте звучала неодолимая сила:

– Не беспокойся. Возможно, тебе не придется стрелять в американских солдат.

Внутри у Гели все кипело. Старик попросту не понимает, что такое современная армия. Железобетонное Вместилище кажется ему надежным. Но Хорсту Бауэру доводилось за секунду уничтожать цели куда круче!

– Эх, пожить бы еще, чтоб досмотреть спектакль до конца! – пробормотал Годин. – Гели, держи оружие наготове.

Она села на пол, привалилась спиной к стене и нацелила «вальтер» на прозрачную дверь.

Иерусалим

Стоило мне назваться у входа в штаб-квартиру МОССАДа, как нас с Рейчел буквально затащили внутрь. Тщательно обыскали, деньги и документы конфисковали, потом заперли нас в белой комнате, где были только деревянный стол и три привинченных к полу стула.

Через пару минут вошел офицер в штатском и спросил, зачем мы к ним пришли. Я сказал, что буду говорить только с высшим руководством. Офицер настаивал на ответе, но я упрямо молчал. Офицер вышел и запер дверь за собой. Минут сорок нас никто не тревожил.

За все это время Рейчел не сказала ни слова. Было очевидно, что тут кругом микрофоны, которые фиксируют любой шорох. Хотя я торопился в Нью-Мексико, на меня вдруг снизошел покой. Я знал, что мне делать, и чувствовал, что все должно получиться; теперь можно временно расслабиться. Рейчел, казалось, угадала мое настроение и положила свою руку на мою, чтобы моя энергия и мой покой перетекли в нее.

Наконец дверь открылась, и вошел невысокого роста мужчина с седым ежиком, на вид лет пятидесяти. Одет он был странно для большого начальника – в запыленном комбинезоне цвета хаки и видавших виды грязных армейских высоких ботинках. Однако поразительно цепкие глаза и уверенные движения выдавали человека, облеченного немалой властью и привыкшего командовать.