Грег Айлс - Смерть как сон

– Этих в прошлый раз не было. Я тогда намеренно снял их перед вашим приездом, потому что не был готов рассказать то, что сообщу сейчас.

Терзаемая смутными предчувствиями, я опустила глаза на снимки. На одном была запечатлена я – рекламная фотография, сделанная пару лет назад перед выставкой моих работ. На другом снимке была Джейн – выпускная фотография в колледже. Сердце мое забилось чаще.

– Вы говорите, что эти снимки висели здесь, когда вас навещал Вингейт? А почему они тут висели?

Де Бек наконец присел напротив нас.

– Послушайте, Джордан… В нашу прошлую встречу я ни в чем не солгал вам, но не сказал всей правды. Мне не позволили обстоятельства. Теперь они изменились. И вот я ответственно заявляю, что на самом деле знал вашего отца гораздо лучше и ближе, чем говорил неделю назад. Мне кажется, вы что-то такое заподозрили еще тогда.

– Вы правы.

– Так вот, ваш отец был мне добрым другом. Одним из ближайших. Я помогал ему и в жизни, и в карьере.

– А что он давал вам взамен?

– Дарил свое общество. Мне этого было достаточно, если не сказать больше. Но не в том дело. Вас всегда убеждали, что он погиб в тот злополучный день на камбоджийской границе, не так ли?

– Так… – еле слышно отозвалась я.

– Теперь я говорю вам, что он тогда не погиб.

– Боже…

– Он был ранен, но его подобрали и выходили. Я уже говорил вам, что в Азии не все кошки серы. И бизнес остается бизнесом даже на войне. Поверьте, можно успешно вести дела даже с коммунистами. Правда, лишь до той поры, пока они не придут к власти. Так вот… Джонатан Гласс был моим другом. И едва узнав, что с ним стряслось, я использовал все свои связи, чтобы разыскать его и вызволить. Спустя несколько месяцев мне удалось договориться об обмене. Только не заставляйте меня уточнять, что я предложил взамен.

– Он был серьезно ранен?

– Очень серьезно. Пуля застряла в черепе, и он перенес инфекционное воспаление.

Джон крепко сжал мою руку.

– Продолжайте…

– Если коротко, Джонатан после ранения был уже не тот.

– У него сохранилась память?

– Частично. Он знал, как его зовут. Кое-что помнил из прошлой жизни и карьеры. Далеко не все. Но дело было не только в амнезии. Скажем, он уже не мог быть фотографом. Хотя, как мне казалось, не очень-то и переживал по этому поводу. Его жизненные запросы свелись к простому и понятному минимуму: кров, пища, вино…

– И любовь? – добавила я. – Вы к этому клоните? У него кто-то был? Кто-то вроде вашей Ли?

Де Бек приподнял брови, словно хотел уточнить, все ли присутствующие – взрослые люди.

– Да, у него была женщина, – наконец ответил он.

– Они познакомились еще до того, как его ранили?

– Задолго.

Я прерывисто вздохнула и заставила себя задать самый важный вопрос:

– У них были дети?

В глазах де Бека я прочитала сочувствие и понимание.

– Нет, Джордан, детей у них не было.

Я едва успела облегченно вздохнуть, как меня вновь пронзило страхом.

– А после ранения он помнил о нас? О маме, обо мне и Джейн?

Старик француз сложил ладони домиком и покачал из стороны в сторону.

– Иногда помнил, иногда нет. Но я понимаю, что вы хотели спросить. Вы боитесь услышать, что Джонатан вас бросил и добровольно отказался вернуться в Америку. Это не так. Он был совершенно не способен это сделать. На моей плантации в Таиланде у него были простые занятия и простые радости жизни.

Джон вновь сжал мою руку, и я благодарно ему кивнула. Как хорошо, что он здесь, рядом… Эмоции хлестали через край, я не справилась бы с ними одна. Значит, мои давние потаенные надежды были не напрасны… Увы, после ранения с отцом случилось нечто непоправимое… Он помнил, что у него остались две дочери, но, возможно, забыл многое из своей прошлой жизни… Но сильнее всего было чувство, которое даже слезы не могли выразить в полной мере. Отец не бросил нас. Он не предпочел нам других людей. Другую семью. Не разлюбил. Во мне родился торжествующий детский крик: «Папа не забыл о нас!»

Я беззвучно плакала. Покрасневший Джон рылся у себя в карманах в поисках стерильных салфеток, а француз де Бек предложил мне шелковый носовой платок.

– Не сдерживайте себя, ma cherie, – мягко проговорил он. – Я понимаю вас… Поверьте, понимаю…

– Спасибо. – Я по-детски утерла кулаками глаза и высморкалась в предложенный платок. – Продолжайте, пожалуйста…

– Предвижу ваш следующий вопрос. Ваш отец прожил еще семь лет и умер в семьдесят девятом. Семь лишних лет, которых у него могло и не быть. Ему еще повезло.