Грег Айлс - Смерть как сон

– Крыша! Я помню, как вы вытащили меня на крышу!

Уитон хмыкнул.

– Но ведь там была засада ФБР.

– После гибели Леона ее сняли. Как только прозвучал тот выстрел, все они, сломя голову, помчались на третий этаж, чтобы лично увидеть труп поверженного врага. С крыши галереи я перебрался на крышу физической лаборатории. Это было непросто, доложу я вам. Ползти по крыше, да еще с такой поклажей.

– Как вам это удалось? Вы же нездоровы…

Уитон досадливо поморщился.

– Есть основания полагать, что болезнь отступает. Это Роджер у нас слабак. Я – другое дело.

Я снова вспомнила рассказ Ленца о частных проявлениях синдрома раздвоения личности. По его словам, в медицинской литературе был описан случай, когда одной личности требовались сердечные капли, чтобы выжить, а другая никогда не жаловалась на сердце.

– Почему вы не поступили со мной так же, как с Талией Лаво?

Уитон рисовал. Его рука даже не дрогнула.

– Сначала я хотел кое-что спросить у вас.

– Что же?

– Вы ведь близнецы с вашей сестрой. Однояйцевые. Так?

– Так.

– Я писал картину с вашей сестры.

О Боже…

– Я видела эту картину.

– Мне доводилось кое-что читать о близнецах. Я интересовался этим вопросом. И почти везде натыкался на утверждение, которое показалось мне удивительным. Я имею в виду распространенное мнение о необыкновенной степени духовной близости между близнецами, которая почти сродни телепатии. Говорят, что один близнец способен предчувствовать беду, нависшую над его собратом. Фиксировать момент его смерти, когда они в разлуке. Говорят, близнецам вовсе не обязательно открывать рот, чтобы общаться друг с другом. У вас с сестрой наблюдалось нечто похожее?

– Пожалуй, – ответила я. – Отчасти.

– Вы хотите знать, жива ваша сестра или нет? А?

Я зажмурилась, чтобы не выдать своих слез, но мне это не удалось.

Уитон снова удовлетворенно хмыкнул.

– Постойте, а разве вы не способны это почувствовать?

Я знала, что он напряженно смотрит на меня. Это именно то, что он хотел узнать. Известно ли мне что-то о судьбе Джейн на подсознательном уровне…

– Так что же… – не унимался он. – Она жива или нет?

Я открыла глаза и, как и предполагала, натолкнулась на его взгляд. Мне вдруг вспомнилась та улица в Сараево и то ужасное мгновение, когда мир померк перед моими глазами. Позже я неоднократно и небезуспешно внушала себе надежду. Потом еще этот звонок из Таиланда… Но в глубине души я знала, что Джейн уже нет на свете.

– Нет, – одними губами произнесла я.

Уитон неопределенно хмыкнул и вернулся за мольберт.

– Я права?

Он опять хмыкнул. Я не могла понять, о чем он думает.

– Почему вас так интересуют близнецы? – спросила я.

– Это очевидно. Один генетический код порождает к жизни двух разных людей. Это прямо наш с Роджером случай.

Я не знаю, что говорить дальше. Не знаю, что он хочет от меня услышать.

– Когда вы впервые явились в университетскую галерею… – задумчиво произнес он. – С этим Кайсером… Я сразу подумал: это знак. Свыше или нет – не имеет значения. Но это был знак.

– Знак чего?

– Это доказывало, что один близнец способен жить без другого.

Слова его легли на мое сердце тяжелым камнем. И хотя я уже не питала никаких иллюзий, прозвучали окончательным приговором.

– Так она мертва?

– Да, – буднично ответил он. – Но вам не стоит так уж расстраиваться. Ей сейчас лучше, чем было.

– Что?!

– Вы же видели мои картины. Моих «Спящих женщин». Неужели так ничего и не постигли?

– Что я должна была постичь?!

– Смысл. То, что я хотел сказать этой серией.

– Нет, я не понимаю, что вы хотели сказать. Не понимаю…

Уитон даже опустил кисть – настолько был поражен моей тупостью.

– Я не женщин писал, а Избавление. Из-бав-ле-ние.

– Избавление? – растерялась я. Известие о гибели Джейн опутало мои мысли. Я продолжала разговор по инерции, лишь бы не думать об этом. – Избавление от чего?

Он снова смотрел на меня глазами терпеливого учителя, которому выпало просвещать тупоголового оболтуса.

– Ну как же… Избавление от уготованной им печальной доли.

– О чем вы говорите? Я не понимаю! Какая печальная доля могла быть уготована Джейн?

– Женская доля. Это крест, который вы вынуждены нести. Это приговор – быть женщиной.

Минуту назад мое сердце было исполнено одной лишь скорби. Теперь же мне хотелось узнать, что означает весь этот бред.

– Вы меня простите, но я не понимаю…

– Отлично понимаете. Вы всю жизнь потратили на то, чтобы казаться мужчиной и быть свободной. Ваша профессия – тяжкая, мужская. Вы счастливо избежали брака, не пожелали связать себя детьми. Но все это видимость. В конечном итоге вы все равно остаетесь женщиной и у вас нет выбора. В глубине души вы чувствуете это, не так ли? Из года в год, каждый месяц вас охватывает неодолимое желание быть оплодотворенной. И чем ближе критический возраст, тем сильнее желание воспроизвести себе подобных. Ваша матка вопиет о своей пустоте. Вы ведь позволили Кайсеру овладеть вами? Когда вы вернулись ко мне вместе с ним, я прочитал это в ваших в глазах. Помните? Вы пришли ко мне домой, туда, на Одюбон-плейс.