Нельсон Демилль - Слово чести

Тайсон, не поворачивая головы, поблагодарил адвоката.

Через минуту полковник Спроул, щелкнув по головке микрофона, объявил:

– Суд продолжает работу. – Он обвел взглядом присутствующих и, убедившись, что стороны на месте, обратился к полковнику Муру: – Пришли ли присяжные к какому-нибудь решению по данному делу?

Мур поднялся и бодро ответил:

– Да.

Спроул вопрошающе посмотрел на обвинителей:

– Не будет ли обвинитель любезен принести мне решение, не заглядывая в него?

Майор Джудит Вейнрот жеманно повертелась у стола, затем направилась к полковнику Муру, который вручил ей решение. Она сделала вид, что не смотрит на длинные листы бумаги, и быстро подошла к кафедре Спроула. Вейнрот приготовилась терпеливо ждать, пока судья внимательно вчитывался в текст. Тайсон, Корва и переживающие за подсудимого люди затаив дыхание смотрели на ничего не выражавшее лицо судьи. Не найдя никаких отклонений от установленного образца составления вердикта, Спроул отдал две страницы майору Вейнрот.

– Верните, пожалуйста, эти документы председателю суда.

От неловкого движения бумаги выскользнули из ее рук и плавно легли на красный ковер. Нагнувшись, она суетливо начала подбирать листки и бестолково уронила их во второй раз. Вейнрот, пунцовая от собственной неуклюжести, подошла к столу присяжных, провожаемая сочувствующим взглядом полковника Мура. Возвращаясь на свое место, она посмотрела в глаза Пирсу и слегка покачала головой, однако никто не мог сказать с полной уверенностью, был ли это жест извинения за упавшие документы или же выражение триумфа.

Спроул, поправил галстук, посмотрел на Тайсона с едва заметным сожалением.

– Лейтенант Бенджамин Тайсон, пожалуйста, доложите о себе председателю суда.

– Слушаюсь, – сильным голосом ответил Тайсон.

Корва демонстративно пожал руку Тайсону на глазах у всех присутствующих.

Тайсон встал в центре красного ковра, прямо перед полковником Муром, и молча отдал честь. Это был как раз один из тех случаев, когда устного доклада не требовалось.

Старшина присяжных и подсудимый не мигая смотрели друг другу в глаза. Мур сидел, а Корва и обвинители стояли, загородив своими спинами происходящее сидевшим в левой части нефа. Представители прессы тоже стояли, видимо, для того, чтобы лучше было видно, а сидевшие за ними поднялись со своих мест, не желая пропускать ответственный момент. Из чувства солидарности встали даже те, кто находился в весьма выгодном положении. Постепенно поднялись все.

Полковник Спроул, помешкав немного, хотел сказать что-то в микрофон, но передумал и повернулся к полковнику Муру:

– Огласите вердикт.

Тайсон увидел краем глаза, что присяжные стараются смотреть прямо, подавляя естественное желание получше его разглядеть. Мур, не обращаясь к решению суда, а глядя прямо Тайсону в глаза, заговорил с ним, словно они были вдвоем:

– Лейтенант Тайсон, мой долг как председателя жюри присяжных сообщить вам...

Громкий шепот зрителей, понявших значение этих слов, внес легкое волнение в ряды стоявшей публики.

– ...что суд при закрытом совещании и тайном голосовании признает вас виновным в совершении убийства...

На лице Тайсона не дрогнул ни один мускул; притихший, он выказал полковнику Муру и остальным членам присяжных свое душевное волнение не больше, чем они показывали его в течение всей недели.

Кто-то выкрикнул из публики что-то непотребное, какая-то женщина громко зарыдала, хотя вряд ли это была Марси или его мать, ни одна из них не имела склонности к столь бурному выражению своих чувств.

Полковник Мур продолжал, от напряжения у него дрожала челюсть:

– ... по двум пунктам статьи; слова «расстреляйте их» и «приказываю расстрелять их» вычеркнуты, останутся только «послужило причиной для их расстрела». – Полковник Мур посмотрел на Тайсона и легким кивком головы дал ему понять, что он закончил.

Тайсон, отдав честь, вернулся к столу защиты, не смея поднять глаза на Корву, а тем более на жену и сына.

Обозревая внутреннее убранство церкви и алтарь, где сидели пять членов присяжных, полковник Спроул имел озадаченный вид, в голове которого, видимо, никак не сочетались такие два понятия, как суд и религия. Микрофон несколько изменил голос Спроула:

– Суд соберется вновь в понедельник в десять часов утра для вынесения приговора.

Но никто не двинулся с места. Все стояли в мрачном молчании, пока сержант Ларсон, теперь с оружием и в каске, не подошел к Тайсону вместе с другим полицейским. Полицейские, немного смутившись, стояли перед столом защиты. Помедлив, Ларсон сказал очень вежливо: