Марк Фишер - Майами

Прежде чем продолжить, директор посмотрел на ассистента, как бы гипнотизируя его, и предупредил подчеркнуто серьезно:

– Не шути с этим.

– Не волнуйтесь, патрон. – Улыбка Приса сопровождалась нервным подергиванием в уголке рта. – Я буду заботиться об этих материалах, словно это ваш «феррари».

– Спасибо.

Ассистент сунул дискету и видеокассету в накладной карман пиджака.

«Мне необходимо это заполучить», – подумала Николь. Материалы были поистине бесценными. С их помощью ей, несомненно, удалось бы доказать, что в цепочке странных и жутких происшествий, связанных с крупными наследствами, замешан Сенон-фонд.

– Подожди, – сказал Тарини, – выйдем вместе.

Перед тем как покинуть кабинет, он вновь окинул его взглядом. На этот раз он обратил внимание на приоткрытую дверь ванной комнаты – обычно он аккуратно закрывал ее, просто потому, что посторонним было не обязательно лицезреть удобства. Он толкнул дверь, включил свет и огляделся. Никого. Однако занавеска душа была задернута. Может быть, ее задернула уборщица. Но все же существовала доля вероятности, что некто, оставивший плафон включенным, мог затаиться за совершенно непрозрачной занавеской из черного блестящего пластика.

Он собирался отдернуть занавеску, но в этот момент помощник, стоявший на пороге кабинета, с тревогой в голосе спросил:

– Все в порядке, патрон?

– Да, да, – нетерпеливо ответил тот.

Тарини не хотелось выглядеть в глазах помощника запуганным плюгавым функционером, марионеткой в руках этого мерзавца Блейка, доведенным до того, что он начал пугаться собственной тени. Захлопнув дверь ванной, он немедленно присоединился к Прису.

Съежившаяся за душевой занавеской, Николь облегченно вздохнула: неужто пронесло?!

Однако было необходимо поскорее уносить отсюда ноги. Предстояло обдумать, как заполучить материал, который Тарини вручил своему ассистенту. Эти данные перевесили бы целую гору улик. Чего стоили один список жертв Компании за последние шесть месяцев и видеосъемки применяемых методов! К тому же у Приса оказался дополнительный бонус – чек на двести пятьдесят тысяч долларов, выписанный для Сенон-фонда.

Николь быстро, насколько это было возможно в темноте, прокралась к выходу из кабинета и приоткрыла дверь, чтобы проверить, как далеко успели отойти Тарини и его помощник. Путь был свободен. Мужчины уже повернули к трапу. Журналистка ускорила шаг и заглянула за угол. Кивнув помощнику, Тарини направился в кают-компанию. Николь, естественно, последовала за Бернаром Присом. Ее интересовал именно он. Помощник директора поднялся по трапу. Взлетев за ним, журналистка увидела, как он двинулся в сектор, очевидно отведенный для обслуживающего персонала. Поскольку Прис без стука проник в одну из кают, она сделала вывод, что, должно быть, каюта принадлежала ему.

Предположим, что теперь ей известно, где его логово. Но как раздобыть материалы? И тотчас ее осенило вдохновение – в ее голове возник план. Это было довольно дерзко – если не сказать рискованно, – но, возможно, могло сработать.

В этот вечер на Николь была атласная зеленая блузка.

Она расстегнула верхнюю пуговку и – будь что будет: приняв решение, лучше не отступать, – смело постучала в дверь.

Бернар Прис тут же открыл. На его лице было написано удивление, нижняя губа отвисла – в счастливом остолбенении он воспринял нежданный визит Николь так, будто сама Джулия Робертс лично явилась в его каюту.

– Я… я знаю, что так не делается, – пробормотала Николь, скромно потупясь, – но я… мужчины в форме всегда производят на меня впечатление, и с тех пор, как мы виделись в первый раз, мне кажется, между нами возникло электрическое притяжение. Однако, если я ошибаюсь, скажите мне об этом сейчас же.

– Нет, нет, – проговорил тот, еще не до конца поверив в столь фантастическое везение.

– Поскольку мой муж прилег отдохнуть, я осталась в одиночестве и подумала… В конце концов у меня появилось внезапное желание посидеть с вами в баре, но если я отнимаю у вас время или кажусь вам навязчивой, вы только скажите – я пойму.

– Нет, нет, – поспешил он откликнуться. – Входите, хотя я… у меня… – Он мямлил что-то невразумительное, как подросток на первом свидании.

Прис покраснел как помидор, сообразив, что его каюта отнюдь не блещет безукоризненным порядком. До него дошло, что женщина, которая произвела на него столь сильное впечатление, несомненно, заметит разбросанные повсюду вещи, а его мать всегда твердила, что женщины ненавидят неорганизованных мужчин…