Нельсон Демилль - Собор

Зазвонил один из шести только что установленных телефонов. Шрёдер взял трубку, а затем передал ее представителю ЦРУ. Крюгер говорил не больше минуты. Повесив трубку, он сказал:

– На Брайена Флинна и Меган Фитцджеральд ничего нет. Ничего. И на фениев. Есть лишь старое досье на Джона Хики. Абсолютно бесполезное.

Одновременно зазвонили еще два телефона. Шрёдер ответил на оба звонка и передал одну трубку Хогану, другую – Мартину. Хоган разговаривал лишь несколько секунд и, повесив трубку, сообщил:

– У нас нет ничего на Флинна, Фитцджеральд и фениев, но кое-что есть на Хики. На его похоронах случайно присутствовал наш агент, чтобы следить за теми, кто пришел попрощаться. Таковы последние данные. Думаю, пришлют еще текст соболезнования.

В это время майор Мартин разговаривал по телефону, внимательно слушая и что-то записывая на листке. Повесив трубку, он удовлетворенно произнес:

– Есть кое-что стоящее. Наши сведения о Флинне будут вскоре пересланы факсом в консульство. Есть также данные об армии фениев, которые могут пригодиться. Ваше досье на Хики более полное, чем наше, так что, если возможно, пришлите нам в Лондон копию. – Он прикурил сигарету с довольным видом. – Также уже послана информация о Меган Фитцджеральд. Здесь я записал некоторые подробности относительно нее. Родилась в Белфасте. Возраст – двадцать один год. Отец бросил семью. Брат Томас сидит в тюрьме Лонг-Кеш за нападение на тюремный фургон. Второй брат, Пэд, – член ИРА. Мать в больнице – сильное нервное потрясение. – Мартин затянулся сигаретой и язвительно добавил: – Типичная белфастская семья из пяти человек. – Майор повернулся к Бурку и продолжил, глядя на него: – Ее описание: волосы рыжие, глаза голубые, веснушки, рост пять футов семь дюймов, стройная – вполне симпатичная внешность, как сказал парень, с которым я говорил по телефону. Вроде похожа на ту юную леди, что в вас стреляла, не так ли?

Бурк кивнул, а Мартин продолжал:

– Она – нынешняя подружка Флинна. – Он презрительно усмехнулся. – Интересно, как она там ладит с мисс Мелон. Я уже начинаю сочувствовать старине Флинну.

Двери приоткрылись, и в проеме показалась голова полицейского офицера.

– Привезли обед от Джона Барлейкорна.

Шрёдер потянулся к телефону.

– Хорошо. Скажу Флинну, что Бурк готов притащить эту чертову тушенку. – Он вызвал оператора и приказал: – Соедините с органом в алтаре. – Дождавшись ответа, произнес: – Алло, говорит капитан Шрёдер. Это Финн Мак-Камейл?

Нажав нужную кнопку, он включил динамики в соседней комнате, и там все затихли.

– У телефона Дермот. Мак-Камейл молится вместе с кардиналом.

Шрёдер несколько секунд колебался, стоит ли говорить:

– Э-э, мистер… Дермот…

– Можете звать меня Хики. Джон Хики. Мне никогда не нравилось это дурацкое прозвище – вроде я какая-то фиговина. Все сразу смущаются. Ты прознал, что я здесь? Успел получить досье на меня, и теперь оно лежит перед тобой, Шнидер?

– Шрёдер.

Он посмотрел на толстое полицейское досье, лежащее перед ним на столе. Каждый человек играет по установленным правилам. У каждого свои собственные требования. Шрёдер не часто признавался людям, с которыми вел переговоры, что у него есть на них досье. Но сейчас было важно, чтобы противник не смог уличить его во лжи. Частенько бывает выгодно сыграть на человеческом самолюбии.

– Шрёдер? Ты не заснул?

Капитан поудобнее уселся на стуле.

– Нет, сэр. Да, мы знали, что вы находитесь в соборе. И у меня действительно есть досье на вас, мистер Хики.

Хики довольно рассмеялся:

– Ты прочел ту часть, где говорится, как меня поймали за попытку взорвать парламент в тысяча девятьсот двадцать первом году?

Шрёдер нашел материалы.

– Да, сэр. Очень… – он посмотрел на майора Мартина, невозмутимо сидевшего на своем месте, – …очень дерзко. А также дерзкий побег…

– В таких случаях ставка только своя задница, сынок, больше терять нечего. А теперь посмотри на сорок первый год. Я работал тогда с немцами, мы взрывали британские суда в нью-йоркской гавани. Особо этим не горжусь, как понимаешь, но во Вторую мировую многие из наших занимались подобным. Чтобы дать выход своей ненависти к англичашкам и свергнуть их иго, приходилось сотрудничать и с кровавым нацизмом.

– Понятно. Послушайте…

– Дублинское и британское правительства приговорили меня к смерти заочно по пяти разным статьям. И как сказал Брендан Бехан, они могли и повесить меня пять раз заочно. – В трубке послышался ехидный смех Хики. Казалось, кто-то смеется в соседней комнате, но там все сидели молча.