Нельсон Демилль - Собор

В дальнем конце зала, на некотором расстоянии от Флинна и Хики, стоял Джек Лири и намечал себе сектора обстрела.

– Лири, ты уяснил свою задачу? – отрывисто спросила Меган.

Снайпер Лири обернулся и внимательно посмотрел на нее.

Меган тоже внимательно разглядывала его тусклые, водянистые глаза. «Мягкие глаза», – подумала она. Но она знала, что они могут быть и жестокими, когда в его плечо упирается приклад снайперской винтовки. Глаза, которые видят все вокруг не в плавном движении киносъемки, а в режиме стоп-кадра, подобно фотоаппарату. Меган много раз видела Джека в деле: идеальная координация глаза и руки – мускульная память, как он сам сказал ей однажды. Эта память на ступень ниже инстинкта, мозг даже не участвует в процессе, задействованы лишь зрительные и моторные нервы, идущие в обход мозга и контролирующие самые примитивные узлы волокон, обнаруженные только в низших формах жизни. Другие всегда сторонились Лири, но Меган была словно околдована им.

– Не слышу ответа, Лири! Ты уяснил задачу?

Он вяло кивнул, мельком взглянув на молодую женщину, стоящую перед ним.

Меган прошла вдоль перил к Флинну и Хики. Положив радиотелефон на перила, она посмотрела на городской телефон, стоявший на закрытой крышке органа.

– Позвони в полицию, – обратилась она к Флинну.

– Они сами позвонят нам, – ответил он, не отрывая глаз от плана собора.

Хики тут же не преминул заметить:

– Советую тебе не тревожить мистера Лири. Он, похоже, не настроен на остроумный обмен шутками и скорее всего, пристрелит тебя, если не найдет что сказать.

Меган обернулась и посмотрела на Лири, а затем перевела взгляд на Хики.

– Мы понимаем друг друга.

– Да? – Хики улыбнулся. – Я вижу, что между вами действительно существует безмолвная связь – и вправду, какая еще связь может быть с человеком, словарный запас которого не более четырнадцати слов, и то восемь из них касаются только оружия?

Меган отвернулась, прошла в зал для спевок, где и дожидались остальные пятеро, и повела их наверх к железной винтовой лестнице. Дойдя до помещения, расположенного прямо над репетиционной комнатой, она пинком распахнула дверь и кивнула Абби Боланд.

– Пошли со мной, – велела она.

Вдоль северной стены собора тянулся узкий трифорий – галерея, отделанная серо-коричневым камнем, в нее выходили вентиляционные вытяжки. На парапете висел флагшток двадцати футов в длину, на нем развевался желто-белый флаг Папы Римского.

Меган обернулась к Абби Боланд, одетой в короткую юбку и синюю блузку с нашивкой, обозначающей, что она ученица средней школы матери Кабрини. Еще неделю назад они о такой школе и слыхом не слыхивали!

– Это твой пост, – сказала Меган. – Помни: противотанковый гранатомет можно применить лишь в томе случае, если увидишь, что «сарацин», или как его там называют, попытается пробиться через дверь, которую тебе поручено охранять. Это снайперская винтовка ближнего боя. Используй ее, если они полезут через дверь башни, или для проветривания собственных мозгов, если они у тебя есть. Вопросы имеются? – Напоследок Меган еще раз окинула взглядом девушку с головы до ног. – Могла бы и сообразить, что нужно захватить с собой какую-нибудь другую одежду. Сегодня ночью здесь будет холодно. – Резко повернувшись, Меган зашагала к башне.

Абби Боланд сняла с плеча винтовки и положила их рядом с гранатометом. Затем она скинула тесные туфли, расстегнула плотно облегающую, скорее даже узковатую юбку и несколько раз попробовала прицелиться через оптический прицел винтовки. Потом положила ее и огляделась. Она подумала, что самое лучшее, на что можно надеяться, – кроме, конечно, несбыточной мечты об освобождении ее мужа, Джонатана, – это провести всю свою оставшуюся жизнь в тюрьме на этой стороне Атлантического океана. Это слишком большое расстояние, чтобы они с мужем смогли соединить свои пальцы сквозь проволочную сетку тюрьмы Лонг-Кеш по ту сторону океана. Но она могла и умереть. Хотя, может, смерть – это и есть для них обоих лучший вариант.

Меган Фитцджеральд поднялась по ступеням на колокольню. Дойдя до бокового прохода, она свернула в сторону и обнаружила освещенный верхний этаж. Деревянный помост проходил под отштукатуренным сводчатым потолком и исчезал в темноте. Четыре человека, шедшие вслед за Меган, переступили порог помещения, включили свет и увидели, что стоят на холодном грязном чердаке.

Теперь Меган рассмотрела над головой десять слуховых окон, выходящих наверх, на крытую шифером крышу. На полу через определенные интервалы стояли небольшие ручные лебедки для спуска и подъема люстр. Она резко повернулась и направилась к большому арочному окну на противоположном конце чердака. Резные камни внешней стороны собора отчасти загораживали обзор, к тому же мешала пыль на оконных стеклах. Меган осторожно потерла рукой стекло и посмотрела вниз, на Пятую авеню. Квартал напротив собора был почти безлюден, но полиция еще не очистила от толпы перекрестки с обеих сторон. Моросил дождь со снегом – это было особенно заметно в свете уличных фонарей. Улицы и тротуары покрылись наледью, плечи статуи припорошил снег.