Дэвид Розенфелт - Первая степень

Непробиваемый Гастингс обмолвился, что следствие все еще продолжалось, однако Хоббс отрицал этот факт. Возможно ли, что Хоббс не доверяет Энди Карпентеру, адвокату?

Я продолжал задавать вопросы, а он продолжал улыбаться и отвечать, нагружая меня совершенно бесполезной информацией. У него могло быть то, что мне нужно, но я уже понял, что ничего не дождусь от него. А может, действительно у него ничего не было.

Я ушел примерно через полчаса – Хоббс пожелал мне удачи и предложил обращаться, если мне когда-либо понадобится его помощь. Если мне еще когда-нибудь понадобится съездить на абсолютно бесполезную встречу и потратить впустую немного времени, я непременно позвоню ему.

Вернувшись домой, я узнал от Кевина, что Дилан передал некоторую информацию из досье Дорси, правда, не касающуюся ни тех улик, что собрала на него Лори, ни материалов Отдела внутренних расследований.

Но сначала мы отдали должное обеду, который приготовила Лори. Чтобы не томиться от вынужденного безделья, она с головой окунулась в кулинарию. Сегодня был салат с крабовым мясом, потом фусилли аматрициана, на десерт она испекла шоколадно-ореховые пирожные. Это было так вкусно, что я не отставал от Кевина. Если мы не покончим как можно быстрее с домашним арестом Лори, она нас раскормит до безобразия.

После обеда мы с Кевином перекатились в гостиную и приступили к изучению материалов из досье Дорси. В основном это была биография, изложенная в хронологическом порядке, и, надо заметить, биография весьма положительная. Дорси вырос в Огайо и получил степень бакалавра истории в Университете Огайо. Затем вступил добровольцем в армию и довольно долго прослужил во Вьетнаме. (Вероятно, повидал немало боев и заслужил несколько наград.) Вернувшись домой, Дорси переехал в Паттерсон, где записался в полицейскую академию. Его восхождение по служебной лестнице проходило быстро и не было отмечено никакими яркими событиями.

В досье не попал ряд мелких деталей биографии Дорси – так, пустячки вроде его связи с организованной преступностью, интерес к нему со стороны Отдела внутренних расследований, повлекший служебный выговор. Ни слова не было сказано о его исчезновении и реальной или сфальсифицированной смерти. Кевин должен будет завтра запросить доступ к этой информации, от которой во многом зависят наши шансы на победу.

Зазвонил телефон, и Лори сняла трубку. Я слышал ее реплики типа «Как твои дела?» и «Со мной все в порядке». Примерно через полминуты такого разговора Лори отняла трубку от уха и сказала: «Это Николь». Мы с Николь развелись несколько месяцев назад и после развода не общались.

Судьба способна на удивительные штуки. Моя бывшая жена, чей отец благодаря мне был обвинен в множественном убийстве, общается с моей нынешней возлюбленной, которой предъявлено обвинение в убийстве путем обезглавливания.

– Здравствуй, Николь, – начал я самым светским тоном.

– Здравствуй, Энди. Как дела?

Этот изысканный разговор продолжался около минуты, и ей пришлось перейти к цели звонка. Наконец Николь сообщила, что ей надо поговорить со мной лично, и она надеется, что завтра утром я смогу подъехать.

Я не хотел встречаться с ней, у меня не было ни времени, ни желания, да и смысла никакого в этом не было. Ни за что, твердо решил я. Завтра в десять утра, сказал я. Позавтракаем где-нибудь поблизости от ее дома, расставил я все точки над «i».

По виду Николь не скажешь, каково ей было в последний год. Тяжелое ранение – в нее попала пуля, предназначенная мне. Ее отец, сенатор Соединенных Штатов, был обвинен в множественном убийстве. Наконец, она прошла через процедуру развода. И это при том, что ранее с ней не случалось ничего неприятнее случая, когда ей не достались билеты в первый класс на самолет в Париж.

Выглядела она роскошно, прекрасный загар – может, ее отец отбывал наказание в государственной тюрьме Оаху и она постоянно там бывала.

Николь слегка приобняла меня, приветствуя, и мы направились к нашему столику. Слава Богу, она, кажется, поняла, что весь лимит незначащей болтовни мы исчерпали вчера вечером, потому что сразу перешла к делу.

– У отца обнаружили рак, – сказала она.

– Мне очень жаль, – ответил я.

Она кивнула.

– Спасибо, но вот он чуть ли не рад. Думаю, он предпочел бы тяжелый сердечный приступ – это быстрее.

Сидеть в тюрьме для Филиппа такой позор, что он предпочел бы смерть, вот что сообщила Николь. За рамками разговора остался тот факт, что в тюрьме он оказался благодаря мне. Так что сохранить после развода дружеские отношения мы и не пытались.