Дэвид Розенфелт - Первая степень

Другое поручение, которое я также взвалил на Кевина, – это найти детектива, который будет работать с нами в этом расследовании. Я боялся, что Лори будет расстроена, как будто она не оправдала ожиданий и ей подыскивают замену. И снова я промахнулся: она тут же принялась высказывать идеи, кого мы могли бы нанять.

Когда Кевин уехал, Лори отвела меня в спальню, чтобы Эдна не слышала нас. Закрыв за нами дверь, она сказала:

– Энди, нам надо обсудить денежный вопрос.

– А в чем дело? – спросил я.

– У меня есть двенадцать тысяч долларов в банке, – сказала она.

– И все? А у меня двадцать два миллиона.

– Энди, я всегда была независимой. Так я привыкла о себе думать. Но в настоящий момент у меня нет и намека на такие деньги, чтобы заплатить за свою защиту, и я не знаю, что мне делать.

– Тебе ничего не надо делать. Я сам за все заплачу, но для начала обсужу сам с собой свои почасовые гонорары.

– Это дело будет стоить целое состояние.

– Тогда нам повезло, потому что у меня как раз есть небольшое состояние, – сказал я. – Послушай, мы вносим разные вещи в наши отношения, в нашу дружбу. Одна из тех вещей, которую вношу я, – это деньги. Они ведь никогда не значили много ни для одного из нас, но сейчас они нам понадобились – и, слава Богу, они есть. Даже если мы потратим все до последнего пенни, ничего страшного.

– Энди… – начала она, но я перебил ее.

– Я знаю, что ты чувствуешь, Лори, но каждая минута, которую мы проводим, думая о деньгах, – это минута, которую мы тратим впустую, не думая о том, что действительно важно. А действительно важно сейчас одно – выиграть дело.

– Значит, это еще одна несправедливость в наших отношениях, с которой мне придется смириться? – спросила она.

Я кивнул, и она обняла меня.

– Я люблю тебя, – сказала она.

– Я тебя тоже.

Как я уже упоминал, мы нечасто употребляем эти слова, чтобы они не обесценивались, однако иногда это бывает необходимо.

Я вернулся в гостиную, и к этому моменту Эдна успела договориться насчет телефонов. Телефонная компания должна приехать в течение часа и установить офисную линию, отдельную от моей домашней линии. Лори решила принимать личные звонки на свой мобильный, чтобы не мешать нашей работе. Эдна уже работала над чем-то еще, хотя я понятия не имел, над чем именно. Должно быть, прошлой ночью, пока Эдна спала, в ее тело вселилась душа трудоголика. Не желая прерывать трудовой порыв, в чем бы он ни заключался, я отправился на ленч, хотя еще не успел выковырять из зубов остатки блинов после завтрака.

Этот ленч я делил с особым агентом ФБР Робертом Гастингсом. Пит Стэнтон, который устроил мне эту встречу, сообщил, что друзья Гастингса называют его Робби, но поскольку я был адвокатом, мне следовало называть его «особый агент Гастингс». Пит знал его по нескольким делам, в которых их пути пересекались, и описывал его как дельного парня.

«Дельный парень» уже сидел за столиком, когда я приехал. Ладно, подумал я, по крайней мере он сидит. Сейчас он был примерно на фут выше, чем я, когда стоял. Я спросил Пита, как я узнаю Гастингса, и он сказал: «Консервативно одет и слегка лысый». По-видимому, Пит посчитал, что эти черты сильнее бросаются в глаза, чем рост около шести футов девяти дюймов и вес под триста фунтов.

Когда я пришел, Гастингс уже смотрел на часы. Ленч был назначен ровно в полдень, и, бросив быстрый взгляд на свои часы, я обнаружил, что уже одна минута первого.

Я подошел к столику и представился, затем сказал:

– Разве я опоздал?

– Да, опоздали, – сказал он.

– Мы ведь договаривались на двенадцать, верно? – уточнил я.

– Верно. – Он слегка наклонил свою огромную голову.

Я решил не продолжать тему опоздания и осторожно позволил ему направлять разговор. Оказалось, что это не его стихия.

После пяти минут молчания и мучительного неудобства он сказал:

– Пит говорил, что вы просто шило в заднице.

Я улыбнулся.

– Меня называли и хуже.

– Не сомневаюсь, – сказал он.

Затем Гастингс сказал, что хоть я, по словам Пита, немного неотесанный тип, но нет такого чека за ленч, который я был бы не в состоянии оплатить. И он выбрал этот довольно дорогой ресторан, чтобы проверить, не приврал ли Пит.

Он как раз принялся за еду – хватило бы, чтобы накормить футбольную команду, – когда меня внезапно осенило.

– Слушайте, а не вы ли, случайно, Непробиваемый Гастингс?

Оказалось, что да, он и есть тот самый Непробиваемый Гастингс, который два года играл за «Денвер бронкос», а свое прозвище получил потому, что его защиту никому не удавалось пробить. Неожиданная травма колена оборвала весьма многообещающую карьеру.