Карло Лукарелли - День за днем

– Что произошло тогда? Синьора, что произошло с Витторио, когда ему было десять лет?

Когда Витторио было десять лет, он убил другого мальчика. Это случилось в школе, и это признали несчастным случаем. Витторио ходил тогда в пятый класс.

Грация восстановила всю историю, допросив учителей и попечителей. Чтобы свести концы воедино, съездила в Милан, где в то время жила семья Маркини. От матери Витторио она не узнала ничего полезного. Как и от Аннализы. Просто притча во языцех, как удивилась эта дама, когда Грация приехала в Феррару и зашла к ней в библиотеку. Какое лицо состроила, как прикрыла рот рукой, когда Грация сказала, что она из полиции и приехала сюда из-за Витторио.

– Боже мой! С ним что-то стряслось?

Когда ей изложили причину встречи, Аннализа, библиотекарша, привалилась к своему столу.

– Погодите-ка, погодите, инспектор, как, вы сказали, ваше имя?

– Негро.

– Погодите-ка, погодите, инспектор Негро… Вы хотите сказать, что я два года встречалась с профессиональным киллером, который убил… сколько, вы говорите, человек?

Сидя в зале для совещаний оперативного отдела, доктор Карлизи и Ди Кара уже посмеялись над этой сценой и до сих пор продолжали улыбаться. Матера улыбался тоже. Саррины не было, он привез Ди Кару из аэропорта и теперь ставил на парковку машину.

Семья Маркини в то время жила в Милане. Каждое утро мать отводила сына в школу, а потом забирала его, хотя он вполне мог ходить и туда, и обратно сам, потому что они жили очень близко, а Витторио был бойким и умным мальчонкой. Иногда он так и делал, когда мать себя плохо чувствовала, а отец рано уходил на работу: надевал курточку, вешал на плечо рюкзачок и топал. Шел он самым длинным путем, но приходил вовремя, потому что в конце бежал бегом. Школа располагалась недалеко от улицы Паоло Сарпи, и ему нравилось заходить туда, гулять по китайскому кварталу. Мальчика привлекали главным образом сами китайцы. Ему нравилось смотреть на эти необычные лица, пытаться понять, о чем эти люди думают, что хотят сказать, широко раскрывая глаза, поджимая губы, качая головой. Он становился перед лавками и заглядывал в витрины, пока его не замечали. Тогда-то он и припускал со всех ног в школу. Учителя были им в общем-то довольны. В общем-то. Потому что Витторио успевал в школе, учился, все понимал, выказывал прилежание, но он был странным ребенком. Нет, не странным: непростым. Не играл с другими детьми. Почти никогда не смеялся, да и улыбался редко. Он не обижался, когда на него кричали, молча терпел, но порой, без всякой видимой причины, срывался. Не вопил, не плакал, а именно срывался, в прямом, физическом смысле: швырял что ни попадя на пол или об стену. Один раз даже опрокинул парту. Такое случалось нечасто, но все равно учителям пришлось обратиться к психологу. Витторио был мальчик с характером.

Пришел Саррина, с грохотом открыл дверь, и Матере пришлось встать, пропуская его. Грация прервалась, вспомнила свою магнитную доску и фотографию мальчика посреди моря травы, которую она подвесила за уголок, и та болталась, кое-как сцепленная с липкой вершиной стикера. Грация изо всех сил прижимала и стикер, и фотографию, но ничего не выходило, и тут она впервые обнаружила кусочки магнита, круглые, плотные, похожие на маленькие шашки. Грация взяла четыре штуки, расположила по краям фотографии, и вот оно наконец висит прямо, изображение десятилетнего мальчика, который пристально куда-то смотрит и, может быть, улыбается, подложив руки под подбородок.

Его записали на продленный день, и Витторио находился в школе до пяти вечера. Не то чтобы ему не нравилось: он читал, рисовал, выходил во двор и играл в мяч, но всегда один. Бил мячом в стену, все время, удар за ударом, бум-бум-бум, почти не сходя с места. Дома он делал то же самое, читал, рисовал, играл во дворе в мяч, кроме того, смотрел телевизор. Психолог посоветовал больше общаться с другими детьми, и тогда мать записала сына на плавание. Отводила его туда после школы и возвращалась домой, потому что приводила его мама другого мальчика, жившего неподалеку. Мать Витторио не знала, что он только первую часть урока плавал вместе со всеми в бассейне для малышей, а когда наступал момент разбиваться на команды и играть в водное поло маленьким резиновым мячиком, придумывал какую-нибудь отговорку, притворялся, будто ему нехорошо, выходил из воды, садился и смотрел. Мать не могла все время следить за ним. У отца Витторио уже начинались припадки.