Кэрол О'Коннелл - Присяжные обречены

Но ему пришлось разочароваться: Зэкери улыбнулся, не обращая внимания на его грозный вид.

– Так мы договорились? По поводу бесплатной рекламы?

– Плевать я хотел на твою рекламу. Сам соси своего петуха.

– Если бы он мог дотянуться до своей птицы, – произнесла Чумовая откуда-то из-за спины Рикера, – давно бы это сделал. Это его голубая мечта.

– Как ты вошла? Я тебя не впускал, – Иэн Зэкери в ужасе уставился на девушку.

– Что, уже не чувствуешь себя в безопасности? – Она облокотилась на поднос с едой и взяла нож, который годился только для того, чтобы резать масло. – Слишком тупой, – вздохнула она, повертев нож в руках. Тогда девушка потянулась за вилкой и, одобрительно кивнув головой, протянула ее Рикеру. – Вилкой. Прямо в кадык.

– Кажется, я начинаю влюбляться, – произнес Рикер. – Вы замужем?

– Мы установили, что она лесбиянка, – сказал Зэкери.

– Мне это не помешает, – пожал плечами Рикер.

Чумовая склонилась над тарелкой и плюнула на нее.

– Ну тогда тебе придется поучить ее хорошим манерам, – Зэкери, не глядя, отодвинул тарелку. – Ее в приличное место не пустят, – он посмотрел, как звукооператор направляется к двери, шлепая по полу босыми ногами. – Совсем сбрендила. Как ей удалось открыть замок?

– Какая разница, – Рикер видел, как девушка вставила в замок зубочистку, когда вышел посыльный из столовой, но решил ничего не говорить. – Если она захочет что-нибудь с тобой сделать, ничто ее не остановит. Просто свыкнись с этой мыслью. Но я хочу быть первым.

– У меня к тебе деловое предложение. Если горбунья не придет в…

– Она никогда не придет к тебе на студию.

– Да, я понял это. Теперь мне нужен ты, Рикер. Ты можешь работать со мной над кровавыми делами Косаря, чтобы поддерживать интерес слушателей. Ты, наверное, удивляешься, почему я помогаю этому полоумному выслеживать людей, выпустивших меня на свободу? Ты думаешь, что я неблагодарный ублюдок? Что ж, ты прав.

– Нет, я думаю, что ты проклятый псих.

Очевидно, Зэкери нравилось, когда его оскорбляют. Он расплылся в улыбке и протянул Рикеру конверт, на котором аккуратным почерком Мэллори было выведено его имя.

– Я многое о тебе узнал из этого досье. Ты не простая кокарда: я понял, что в специальный криминалистический отдел берут только лучших. А фанаты обожают героев-полицейских с множеством боевых ранений. Думаю, у нас получится работать вместе. Я поделюсь с тобой всей информацией о Косаре, всей, что у меня есть, и, поверь, дружок, у меня ее немало. Мои фанаты могут достать для меня все, что я пожелаю.

– Твои фанаты – просто пустоголовые чайники, – сказал Рикер. – А у тебя нет ничего, – он выхватил из рук Зэкери бумаги. – И будет большой ошибкой с твоей стороны еще раз назвать меня дружком.

Досье было полностью сфабриковано. Якобы Рикер имел огромные долги и закладную на круглую сумму за летний домик где-то на отдаленном острове – Рикер там никогда не бывал. На следующей странице Мэллори приписала ему невероятную арендную плату за квартиру – явный намек на то, что полицейский не гнушается взятками. Таким образом, создавался облик полицейского с сомнительной репутацией, продажного и жадного «крючка». Рикер свернул бумаги трубочкой.

– Удивляюсь, почему федералы до сих пор не заткнули тебе рот.

– Они пытались. Федеральная комиссия по связи даже не давала мне выходить в эфир несколько дней. Потом адвокаты из Американского союза гражданских свобод начали возмущаться по поводу нарушения свободы слова. И что самое смешное, какой-то идиот судья отменил мое временное отстранение от эфира еще до того, как прошло слушание. Готов поспорить, мое дело не успеет попасть в суд, а Косарь уже замочит последнего присяжного. Да здравствуют шизы! Но вернемся к моему деловому предложению. Плюс к бесплатной рекламе ты получишь пачку…

– Нет.

– Не так быстро, Рикер. Я знаю, как трудно зарабатывать на жизнь в наше время. Ты работаешь в «Компании Нэда» по очистке места преступления. Ну просто смех… А ведь я знаю, что тебе нужны деньги, – Зэкери кивнул на досье. – У меня хорошие источники.

– У меня тоже. Вердикт присяжных – просто фарс. Полицейские в Чикаго уверены, что ты совершил это преступление. Все улики против тебя. Свидетели. Это было жестокое убийство.

– А вот этого они не могли тебе сказать, потому что не видели, – Зэкери нажал на кнопку. – Послушай. Эту запись никогда не крутили в эфире. – Раздался звон разбитого стекла, женский вопль и грязные ругательства. – Я записал это в моей старой студии, в Чикаго. Еще в тот раз, когда она впервые попыталась меня убить. Она выбила окно, чтобы добраться до меня.