Кэрол О'Коннелл - Присяжные обречены

Когда Виктор Пэтчок вернулся из туалета, ему объяснили, что последний, видевший живого Макферсона, был федеральный агент, а не Рикер. Кажется, это его убедило. Агент Хеннеси вышел из комнаты, чтобы ответить на вызов с мобильного, и Мэллори, не желая терять зря время, продолжила допрос.

– Поговорим о парковке. Что вы двое задумывали в ту ночь?

– Мы с Макферсоном собирались как следует припугнуть Зэкери.

– У тебя в пистолете тоже были холостые патроны?

– Нет, я собирался по-настоящему пристрелить ублюдка. Боевыми пулями. Я хотел, чтобы он почувствовал боль, чтобы ему и его чертовым фанатам стало больно. Ненавижу его! Ненавижу его больше, чем Косаря!

– Ты хотел отомстить, – произнесла Мэллори. – Это правда. Но ты соврал нам, Виктор. А я ведь тебя предупреждала. Ты сказал, что доктор Аполло последней изменила позицию по голосованию.

Пэтчок опустил глаза и кивнул, подтверждая это.

– Ты лжешь, – сказала Мэллори. – Глупое, никому не нужное вранье, – она протянула ему газетную вырезку. – Это интервью с одним из присяжных. Здесь сказано, что последним изменил позицию по голосованию мужчина. Значит, это не могла быть доктор Аполло, и я больше чем уверена, что это был не ты. Если соврешь еще хоть раз… – Мэллори остановилась, позволяя Пэтчоку додумать конец фразы.

– Это был Мак, – сдался он. – Он последним изменил позицию по голосованию.

– И это не его изнасиловали в туалете, – сказал Рикер. – А тебя.

– Нет! Это был не я!

– Врешь, – покачал головой Рикер. – В ту ночь на стоянке Макферсон хотел лишь припугнуть Зэкери, заставить его таким образом поплатиться. Но у тебя были другие планы, ты пришел с боевыми патронами. Ведь Энди Самптер был мертв, его убил Косарь, и ты не мог поквитаться с ним.

– И ты последовал за Иэном Зэкери, твоим косвенным насильником. Я предупреждала тебя, что не смел мне врать.

Рикер нагнулся к маленькому человечку:

– Ты хотел отстрелить ему яйца? Думал, что попадешь? В темноте?

Виктор Пэтчок задрал голову, уставившись в потолок. У него снова пошла носом кровь, и он попытался вытереть ее рукой, но только размазал по лицу.

– Я первым изменил позицию, проголосовал «невиновен». Я не был напуган, просто хотел поскорей уйти домой. Не знаю, почему Энди сделал это со мной. Почему? Я все равно уже поменял позицию, – он стер кровь с руки рукавом пальто. – Я маленький человек… Я знаю. Доктор Аполло продолжала настаивать на обвинительном приговоре. Оставалась только она и Макферсон. Но после… После того, как я вышел из туалета… Энди предложил проголосовать еще раз. Он стоял возле меня, положив руку на плечо, словно я был его подружкой, что-то в этом роде, и смотрел на доктора Аполло. Остальные, кроме, может быть, Мака, отводили глаза. Вы понимаете, о чем я…

– Значит, ты был заложником Энди, – подытожил Рикер. – Вот почему Джо проголосовала «невиновен».

– Он знал, где я живу, – ответил Виктор. – Даже если бы я выдвинул обвинение, кто бы мне поверил? Никто не поддержал доктора Аполло. Так на что мог надеяться я? Глупые ни о чем не догадывались, а умные никогда бы не осмелились идти против Энди.

– Кроме Джо и Макферсона, – сказал Рикер. – Ты мог бы…

– Ладно! Хорошо! И что тогда? Я человек маленький, а вы, копы, не можете продержать преступника в тюрьме и минуты. Энди бы тут же выпустили, и он бы…

Снова тебя изнасиловал?

– Итак, леди поменяла позицию ради тебя, – произнес Рикер. Как это похоже на Джо: желание прекратить чужие страдания, успокоить и прогнать страх.

– Доктор Аполло подчинилась Энди, – сказал Виктор. – За ней сдался и Мак, он не смог бы один противостоять всем остальным.

Рикер опустил глаза. За этим столом было достаточно виноватых, он и сам сожалел о многом, ведь часть ответственности за смерть Макферсона лежала на нем. Не стало благородного человека, а этот трусливый, маленький, как он сам выразился, человечек остался жить. Виктор Пэтчок наверняка станет знаменитым. СМИ сделают его символом американской системы правосудия, доказательством ее незыблемости и нерушимости. Но так ли это на самом деле?

Чумовая с отсутствующим видом смотрела на панель управления, где, не переставая, мигали лампочки телефонных вызовов. Она не решалась поднять трубку: это мог быть любопытный фанат, или разозленный директор радиостанции. Часы на стене неумолимо отсчитывали секунды без передышки, без устали. Девушка вывалила содержимое сумочки на стол и принялась копаться в созданном беспорядке в поисках способа защитить весь мир. И она нашла этот способ в бумажном пакетике с логотипом компьютерной фирмы.