Чарльз Маклин - Домой до темноты

Все худшие опасения кажутся ложными, пока не облечены в слова. Помню, от трубки пахло духами «Джой», какими пользуется Лора. На долю секунды утешительно знакомый запах подал надежду: все хорошо. А затем я услышал подтверждение своим страхам, и все мгновения моего триумфа (или провала) превратились в прах, в ничто. Навеки.

Я подошел к перилам и посмотрел на ландшафт, стараясь не обращать внимания на возникшую тревогу, схожую с дурным предчувствием. Не знаю, что ее навеяло: то ли мысли о Софи, то ли желание скорее получить весточку от Озорницы, то ли беспокойство, что завтрашняя встреча с Сам Меткаф обернется очередным тупиком. И тут я почувствовал на себе чей-то взгляд.

Из сада наша лоджия не видна, но за старыми железными воротами, что выходят на Вьяле Галилео Галилей, я разглядел неподвижную фигуру: человек стоял в конце кипарисовой аллеи и смотрел на дом.

Я чуть не сшиб пиво, когда резко обернулся к Лоре, вышедшей на балкон. Потом я что-то сказал, она улыбнулась. Я вновь посмотрел на подножье холма, но там уже никого не было.

Перед последним пролетом Сам Меткаф остановилась и, перегнувшись через перила, посмотрела на верхнюю площадку, маячившую сквозь балясины. К этой предосторожности она прибегала с тех пор, как однажды, возвращаясь с вечеринки, на лестнице обнаружила поджидавшего ее незнакомца. Считай, тогда повезло — он хотел лишь денег. В кармане джинсов Сам нащупала ключ.

Не входя в квартиру, она широко распахнула дверь, удостоверяясь, что в прихожей или кухне никто не затаился. Затем опасливо прислушалась, стараясь сквозь грохотавшую музыку уловить какой-нибудь посторонний шум.

Этажом ниже в квартире иранцев во всю мощь наяривала Шерил Кроу [7] Шерил Кроу (р. 1962) — американская певица, девятикратная обладательница премии «Грэмми». «All I Wanna Do» — ее сингл 1994 г., добравшийся до второго места в хит-параде «Биллборда». — «Все, чего я хочу». Ну хоть ясно, что не одна в доме.

Блин… Да что может случиться средь бела дня?

Пришлось себя взвинтить, прежде чем шагнуть в квартиру, сбросить пакеты и, вооружившись кухонным ножом с магнитной подставки, обойти все комнаты. Все было как до ухода.

На улице бешено заголосил клаксон. Сам вернулась в прихожую, пинком захлопнула входную дверь и, привалившись к ней спиной, закрыла глаза.

Голос Шерил успокаивал. Сам ждала свою любимую строчку о солнце, всходящем над бульваром Санта-Моника, но гимн девяностых во славу расслабленного Лос-Анджелеса внезапно оборвался. В наступившей тишине урчал на холостом ходу мотор.

Минуту спустя хлопнула дверь квартиры иранской пары, по каменным ступеням зацокали каблуки. На улице сиплый мужской голос прорычал «Vaffanculohx». [8] Иди в жопу! (ит.)

Когда машина отъехала, зазвонил телефон.

В кухне Сам взглянула на Леонардовы часы над плитой и стала варить кофе, пытаясь не думать о том, где ей следовало быть еще полчаса назад. Трубку не поднимала — для всех ее нет дома.

Расчистив на столе место для ноутбука, она ждала, когда телефон заткнется. Конечно, надо бы придумать оправдание и позвонить отцу Софи. Истошная телефонная нота в последний раз пронзила гулкую пустоту квартиры. Горячий кофе обжег губы.

Зараза… Дрожь в руках не исчезала.

«Никто… ничего не знает. Пусть все так и останется».

Голос приятный, с юношеской хрипотцой, как у молодого Билла Клинтона. В нем слышалась вкрадчивая напевность Среднего Запада, а ненужный вопросительный знак в конце фраз, от которого побежали мурашки, не оставлял сомнений в том, что произойдет, если Сам заговорит.

Прошлым вечером она была во Фьезоле у своего приятеля Джимми, но довериться ему побоялась. Он бы настаивал на том, чтобы обратиться в полицию. А что она там скажет? Дескать, был телефонный звонок со смутной угрозой от неизвестного, кого она считает возможным убийцей? Сам прожила в Италии достаточно долго и знала: полиция ее не защитит. Скорее всего, они просто изымут ее permesso [9] Удостоверение личности (ит.). и задержат отъезд.

До четырех утра она лежала без сна и все думала, идти ли на встречу у моста Тринита. Сам чувствовала себя вдвойне виноватой — мерзко подводить родных Софи, и вообще, давно надо было обо всем рассказать, но теперь уже рисковать нельзя.

Она не готова погибнуть ради людей, которых никогда не видела.

С Софи они были не так уж и дружны. Девчонка подошла к ней после лекции в Британском совете и сказала, что интересуется керамикой раннего Ренессанса. Это была ее тема, и она взяла под крыло этого милого ребенка, красивого, талантливого и простодушного. К ее огорчению, вскоре выяснилось, что Софи Листер больше привлекает возможность втихаря пользоваться ее компьютером, нежели секреты мастерства делла Робиа. [10] Джованни делла Робиа (1469–1529) — итальянский художник по керамике. Они почти не разговаривали.