Александр Розов - Химера

Если люди начинают читать разные книги, иметь дело с разными богами, высказывать разные мысли и желания, то времена меняются, а это личная трагедия для всех тех, чье положение в обществе держится на неизменности существующего порядка. Для того, чтобы остановить изменения, они берут «Одну книгу» и строят из нее плотину на реке времени. Им удается притормозить этот поток, но вскоре плотина дает течи, по ней бегут трещины, и она рушится. Строители сами догадываются, что их сооружению отмерян не слишком большой срок, и любая «Одна книга» содержит описание «конца времен», т. е. гибели строителей плотины. Для всех, кроме них, это не конец времен, а продолжение естественного хода социального времени, остановленного на исторически-короткий срок.

Социальное время — это нечто существенно иное, чем т. н. физическое время. Социальное время — это мифологическое явление, это — богиня. В базисной индоевропейской религии она видится, как сильная красивая женщина с кувшином на плече. В кувшине — маленькая трещина, из которой капают капли. Каждая капля — квант социального времени… или, что то же самое, квант социального действия. Видя, как набухает очередная капля, некоторые люди суетятся и начинают толковать про Апокалипсис, а это просто течет время. Кап….

Полковник Олле дочитал текст и задумчиво поскреб ногтями гладко выбритую щеку.

«О, черт, — подумал он, — Всякие профессора пишут заумные книжки о культурном противостоянии Севера и Юга, или Запада и Востока, и ищут там корни глобального религиозного экстремизма. Слепые котята. Все, оказывается, гораздо проще. Вот вам реальные корни, по сравнению с которыми все эти христианско-исламско-иудейские дрязги — просто детский утренник. Тут если начнется — забудешь, как выглядит одеяло и подушка. И ведь не на кого даже злиться. Естественное течение. Кап… Кап…»

— О чем задумался? — поинтересовалась Элис, легонько толкнув его в плечо.

— Да так. Сравниваю индоевропейскую богиню времени с Фронтом исламского спасения Франции, Католическим национальным фронтом Франции, Фронтом Прямого Действия и Фронтом национального освобождения Корсики.

— Вечно ты драматизируешь, — заметила она, — это научно-популярная статья по истории, а тебе опять мерещится какая-то Аль-Кайда.

— Паранойя в форме мании преследования, — торжественно произнес Норманн, — это третье по значимости качество контрразведчика. Важнее него — только умение спихивать работу в другие департаменты и списывать счета за семейный отдых на служебные расходы.

Макс не по-детски вздохнул и сказал в пространство:

— И не лень вам читать всякую ерунду? Лучше бы дали мне «South Park» посмотреть.

— Милый, ты уверен, что не можешь потерпеть с этим до дома? — мягко спросила Элис.

— Наверное, могу. Но вы ведь уже все прочитали, правда?

— Ладно. Но после Рейкьявика. Скоро мы все равно пойдем на посадку, и ноутбук придется выключить, ты же знаешь правила полетов, не так ли?

— Да, знаю. От ноута или мобайла могут быть помехи и самолет ебнется.

— Макс! — укоризненно сказала она.

— А что я такого сказал? Между прочим, это слово…

— Только не кивай опять на меня, — перебил его Норман.

— Ма, а ты ее вживую видела, или только на фотке? — спросила Диззи.

— Кого?

— Седну.

— Да. Один раз мы очень мило пили с ней кофе, — ответила Элис, и подумала «а другой раз мы с ней… гм… ладно, попробую считать, что это все-таки был сон».

— Прикольно! — оценила девочка, — Пить кофе с настоящей богиней!

— Почему с богиней? — спросил Норман.

— Ну, это же понятно, — ответила та.

— Не выдумывай, — вмешалась Элис, — Седна очень интересная женщина, но боги и богини, Изида, Иисус Христос, Афина Паллада — это сказки. Красивые, но, все-таки, сказки.

Диззи обиженно фыркнула.

— Ма, ты уже как дядя Норман, из всего делаешь служебные тайны.

— Если в Париже плохая погода, тоже я виноват? — поинтересовался полковник.

— При чем тут погода? Ладно, допустим, не совсем богиня. Допустим, она вроде Valar.

— Кого-кого? — переспросила Элис.

— Это у Толкиена, — пояснила Диззи, — Valar, это, типа, дух какой-нибудь стихии.

— Ну что за каша у тебя в голове? Какие духи стихий? Ты физику в школе учишь?

— Знаешь, ма, я много чего учу. И физику, и биологию. И по всему выходит, что женщина, даже интересная, не может жить 30 тысяч лет, помнить Троянскую войну, превращаться в химеру, и еще много чего. А если может, то это интересная, но не женщина, а…