Александр Розов - Химера

В этом забавном мире существует особая трудно объяснимая связь между разными местами. Тропы между ними образуют подобие лабиринта, так что человек, вставший на тропу в точке «A», через определенное время окажется в точке «B». Точкой «B» сейчас было маленькое открытое кафе в игрушечном китайском садике на рю де Бабилон, и мальчик сидел за моим любимым столиком между парочкой бронзовых зверей.

Он был неплохо сложен — по нынешним временам. Не какой-нибудь рахитичный цыпленок, рожденный в инкубаторе, выросший под лампочкой и ни разу в жизни не переместившийся на своих лапках дальше, чем на метр. Хотя, с другой стороны, спартанский царь Леонид не взял бы этого мальчика в гвардию. Слабоват, 40 километров в медном панцире не прошагает, боевое копье на 40 метров не метнет. А таких вещей, как живость ума, царь Леонид не понимал — оттого и умер, как пижон… Ну и хватит о нем. Что касается мальчика, то его физических данных было достаточно, чтобы полночи плясать на этих современных вакханалиях, называемых дискотеками, вторую половину заниматься любовью с найденной там подружкой, а на следующий день быть в состоянии делать что-нибудь, что обычно называется словом «работа». Сейчас мальчик был занят именно этим. Взгляд больших, внимательных карих глаз устремлен в глубь экрана ноутбука, окруженного несколькими пустыми чашечками из-под кофе. Некоторое время я любовалась плавными и точными движениями его рук — сильных и нежных, как я сразу отметила. Меня он просто не видел, хотя я уже минуты две стояла всего в метре от него.

— Не помешаю? — это я решила привлечь к себе его внимание. Голос у меня глубокий, чуть вибрирующий. Некоторые говорят, что в нем слышится мурлыкание сытой кошки. Или голодной. Смотря по обстоятельствам…

А реакция у мальчика неплохая. Сразу повернулся на звук и пробежал взглядом по его источнику, то есть — по мне. Не будь он художник — увидел бы не так много. Круглое лицо, короткий прямой нос, твердый подбородок, четко очерченные яркие губы. Коротко подстриженные волосы цвета безлунной ночи перехвачены на лбу белой лентой с черным узором. И ярко синие глаза. Говорят, мои глаза имеют гипнотическое действие. Чушь. Просто они очень контрастно выглядят на фоне смуглого лица, потому и притягивают. Вся фигура скрыта под свободным темно-бордовым спортивным костюмом. Но взгляд художника тем и отличается, что может прорисовать линии тела, скрытые под одеждой.

Вот эти-то линии, похоже, и ввели мальчика в ступор. Ну, просто детский сад. Уставился на меня так, как будто я, по примеру Афродиты-Киприды, материализовалась перед ним из морской пены. Ладно, будем считать его молчание знаком согласия…

Она стремительно-мягким движением опустилась на легкий пластмассовый стул рядом с ним и игриво махнула ладошкой официанту:

— Один латте и… Вы что пьете?

— По-турецки, — машинально ответил он.

— … И один по-турецки… Меня зовут Седна.

— Робер, — ответил он, пожимая протянутую руку. Ладонь молодой женщины была горячая и жесткая.

— Вы художник? — спросила она.

— Что вы, просто фотодизайнер.

— Но ведь это — не фотография, — заметила она, глядя на экран ноутбука.

— Вы имеете в виду химеру?

Седна кивнула.

— Наполовину это фотография, — пояснил Робер, — просто обработанная средствами 3D графики. А наполовину — моя фантазия. Скульптор изобразил эту химеру только от головы до пояса, а мне нужно полностью. Пришлось домыслить.

— А почему именно так, а не иначе?

— Попробую объяснить. У любого живого существа есть некоторая завершенность форм, своего рода естественная система пропорций. Взгляните… — он щелкнул мышкой и открыл окно с исходной фотографией, на которой из ограждения галереи собора Нотр-Дам высовывалось длинное и мощное тело существа, сходного то ли с пантерой, то ли с драконом, — если продолжить линии ее корпуса, так, чтобы получилась завершенная поза хищника, готового к прыжку… Я имею в виду хищника семейства кошачьих, поскольку такая особая грация свойственна лишь кошкам… Вы когда-нибудь наблюдали за кошкой перед прыжком?

— О да, — молодая женщина улыбнулась, — кошка вытягивает шею, а дальше плеч изгибает тело дугой, чтобы мышцы спины и задних лап могли сработать синхронно. Так?

— Совершенно верно! — воскликнул Робер, — именно это я и попытался показать!

— Вам удалось, — заметила Седна, — а вам не приходила в голову мысль нарисовать продолжение? Я имею в виду сам прыжок.