Дмитрий Грунюшкин - Под откос

Дизель за стеной отчетливо кашлянул, сбившись на один такт, но тут же заработал нормально. Машинист вздрогнул, когда его сердце в унисон двигателю дало сбой.

До сплотки меньше ста метров. Сквозь вибрацию своего тепловоза Никодимыч уже ощущал дрожь земли, которую прогибали под собой без малого тысяча тонн шести секций. Разница скорости была слишком велика, километров десять в час, не меньше. Стыковка будет слишком жесткой.

– Добавьте скорости! – крикнул он в рацию.

– Сколько?

– Пять километров.

– Хорошо.

Да, там был хороший экипаж! Он управлялся со своей задачей на пятерку! Сплотка чуть ускорилась. Совсем чуть-чуть, только чтобы выровняться. Двадцать метров. Десять. Незнакомый помощник машиниста в кабине вытянулся, напряженно вглядываясь вниз, на автосцепку. Пять метров. Три. Никодимыч убрал руки с контроллера и тормозного крана. Он уже ничего не мог изменить. Уперся в панель управления. Игорь и два террориста схватились за поручни. Касание! Лязгнул механизм автосцепки, намертво соединяя тепловозы.

Стыковка была выполнена ювелирно, но все равно, удар был приличным. Дизель снова закашлялся, хватанув из опустевшего бака воздуху в систему. Никодимыч схватил микрофон и отчаянно закричал:

– Набирай скорость! Набирай! У меня дизель сейчас встанет!

В тот же миг двигатель рыкнул напоследок, и заглох. По ушам ударила страшная тишина. Сплотка, подхватившая лишних семь сотен тонн, начала тормозить, будто лошадь, которой могучий возница натянул поводья, разрывая губы. Никодимыч с ужасом смотрел на стрелку скоростемера, стремительно падающую к роковым сорока километрам в час.

Передний тепловоз сплотки заревел, «пуская медведя», окутался черными густыми лохмами дыма, и рванул вперед. От этого рывка Никодимыч чуть не вывалился с сиденья. «В вагонах сейчас, наверное, ужас что творится!» – подумал он. Но зато стрелка прибора остановилась, и медленно поползла обратно.

– Никодимыч, это было здорово, – нервно засмеялся Игорь. – Но я, пожалуй, лучше в обходчики пойду. Здоровее буду.

Трофимову не хватало дыхания, ему приходилось делать частые короткие вздохи, чтобы в груди скопилось достаточное количество кислорода. Воздух в помещении оперативного штаба сгустился, и его стало все тяжелее глотать. Рабочий гул командного пункта отодвинулся, отдалился, стал плохо разборчивым, будто между ним и остальными вдруг возникла мягкая ватная стена. И вся атмосфера наэлектризовалась, набухла этим высоковольтным конденсатом, высасывающим электричество из воздуха, из кабелей, из аппаратуры, отчего лампы, казалось, потускнели. Генерал-майор ФСБ стискивал в кулаке пластиковую баночку с таблетками так, что она трещала, готовая лопнуть.

– Все! Нет больше у вас времени! – орал динамик под потолком голосом Храмцова. – Вы просрали ваш шанс! Ваш хваленый спецназ не сумел даже вступить в огневой контакт с террористами!

– Штурм был не подготовлен, – звенящим спокойным голосом парировал Трофимов, надеясь, что Храмцов не услышит стука его сердца. – И приказ на его проведение отдали вы, хотя я вам докладывал о неготовности.

– Что вы там лепечете?! – отмахнулся замдиректора. – Не сумели – имейте смелость признать. У меня нет времени выслушивать ваши стариковские бредни. Я уже отдал приказ на вылет штурмовиков.

– Я попросил бы вас, товарищ генерал-лейтенант, – морозным голосом отчеканил Трофимов, – держать себя в руках и не вести себя, как пехотный фельдфебель.

– Что?! – Храмцов на мгновение потерял дар речи. – Вы пожалеете о своих словах! Я отстраняю вас от руководства операцией, как неспособного контролировать ситуацию.

– Письменно, пожалуйста, – усмехнулся Трофимов, чувствуя, как невидимая лапа отпускает его сердце. Внезапно стало легко. – Как только прибудете на командный пункт. До этого момента операцией руковожу я, и я несу полную ответственность за ее ход. Использование авиации считаю бессмысленным, преждевременным и авантюрным шагом, который повлечет за собой катастрофические в международном плане последствия.

– Что вы несете? – не понял Храмцов. – Какие последствия? Вы там пьяные что ли сидите? Последствия будут, когда эти ублюдки рванут бомбу в промышленном районе Урала или на Европейской части страны!

– Простые последствия, – озлился Геннадий Михайлович. – Понятные любому, кто глядит дальше своего начальственного носа! Вы, надеюсь, знаете, что полеты нашей авиации контролируются с американских спутников? Или вы такой предмет не проходили? А теперь представьте, как расценят ситуацию наши заокеанские «друзья» – Президент в отъезде, а в его отсутствие в районе, нашпигованном объектами стратегического назначения, в том числе, пусковыми шахтами ядерных ракет, самолеты наносят удар по гражданскому объекту, после чего происходит ядерный взрыв. Вам не кажется, что они сочтут это государственным переворотом с использованием ядерного оружия? Не слишком ли велика вероятность, что они решат нанести опережающий удар по нашим объектам, дабы предотвратить их использование против них? Вы готовы взять на себя ответственность за ядерную войну?