Дмитрий Сафонов - Метро

Но сейчас ему именно приходилось шагать по трупам.

Он нащупал в темноте спину Константинова и пристроился за ним. Теперь они двигались значительно медленнее.

Толстяк, высунувшись из дверей, следил за уносимым течением Гариным до тех пор, пока мог его видеть. Он старательно прислушивался сам не зная к чему. Ведь, если Гарин утонет, этого никто не услышит: он просто уйдет под воду, пузыри будут всплывать на поверхность бурлящей воды и лопаться, пока весь воздух не выйдет из легких дока.

Михаила передернуло. Он поспешно убрался обратно в вагон.

Обвел взглядом троих оставшихся и выразительно посмотрел на парнишку, державшего в руке факел.

– Теперь – вы!

– Мы? – парень колебался. – А почему не вы?

– Потому что так надо, – ответил Михаил. – Я пойду последним.

– А что, последним лучше?

– Не знаю… – Михаил развел руками.

В самом деле, что он мог сказать? «Я еще ни разу не тонул в метро. До сегодняшнего дня».

Он немного помолчал, прислушиваясь к тому, что творилось в его душе. Для себя он все уже решил. Значит, надо стоять на этом до конца.

– Я думаю, – он старался тщательно подбирать слова, – что так будет лучше для вас. Для вас обоих, – сказал он, кивнув на девушку.

– Почему? – допытывался парень. Он не слышал предупреждения Константинова и вряд ли догадывался о том, что может сделать обезумевший от страха человек, если начнет тонуть.

«Почему? Да потому, что я не умею плавать, и не могу сказать наверняка, как поведу себя, оказавшись в воде». Михаил чуть было не произнес это вслух, но вовремя сдержался. Он знал, что парень ему не поверит. Да он бы и сам на его месте не поверил, решил бы, что это слепленная на скорую руку отмазка, а причина скорее всего корыстная.

Он думал, что его порыв благороден и очень бы хотел, чтобы эти трое по достоинству его оценили, но…

– Потому что, если ты не прыгнешь сам, я тебя вышвырну! – сказал он и ужаснулся: «Боже, что я говорю?! Эти несчастные ребята и так напуганы, а я…» – Схвачу за шиворот и выкину на фиг! А потом и ее! – он ткнул пальцем в девушку.

– Эй, жирдяй! – завопила Галочка. – Может, ты и меня вышвырнешь?!

– И тебя тоже! Вслед за ними! – заорал Михаил. Он удивился – голос не дрожал. Видимо, он и впрямь решился это сделать.

Его поразила реакция парня. Тот оглядел его с ног до головы и презрительно процедил:

– Во, блин! Еще один спецназовец… Михаил не мог знать, что парень вспоминает эпизод на крыше погибающей Башни. Там капитан спецназа в черной форме раскидал Дениса и двоих девчонок, как котят, и все лишь для того, чтобы освободить место в вертолете для своей штурмовой группы.

На всякий случай Михаил неумело принял боксерскую стойку и сказал:

– Да, я служил в спецназе. Это точно.

На самом деле он вообще не служил – из-за плоскостопия, но, если это поможет парню решиться, почему бы и нет?

– Валите отсюда, – Михаил шагнул вперед и отобрал у парня факел.

Парень усмехнулся и подошел к девушке.

– Сделаем, как эти, – он ткнул большим пальцем через плечо, в сторону тоннеля. – Я – первый, ты – за мной. Поплывем вместе. Не бойся. Со мной ничего не бойся.

– А она? – спросила девушка и подняла собачку.

– Она?

– Засунь ее в папку, – посоветовал Михаил.

– Засунь свой язык себе в задницу! – отозвался парень.

Он развернулся к толстяку, ожидая удара. Глаза его сверкали злобой.

– Нет, правда, – миролюбиво сказал Михаил. – Засунь ее в папку и завяжи. Никуда она оттуда не денется. А папку повесь на шею.

– Надо же, какая трогательная забота о животных, – с иронией сказал парень и взял у девушки папку. Он постоял, прикидывая, стоит ли послушать толстяка. И решил, что стоит.

Денис развязал папку.

– Клади!

Девушка положила собаку. Собака забеспокоилась. Она пробовала сопротивляться, но Денис быстро захлопнул папку и крепко завязал тесемки.

Ручки папки были достаточно длинными; Денис без труда просунул в них голову.

Собачонка визжала и скулила, но у нее не было выбора. Как и у всех прочих.

Денис взял Алису за руку и подвел к дверному проему.

– Спускайся сразу вслед за мной! Ты поняла?

Алиса закивала.

– Не бойся, не бойся! – говорил Денис и сам не мог разобраться: кому он это говорит? Алисе? Или себе?

Он, повторяя движения уже скрывшихся мужчин, сел на пол и, придерживаясь за дверь, осторожно спустился в воду.

– Иди, солнышко! Иди скорее!

Алисе стало страшно. Она подняла на толстяка испуганные глаза, но тот грозно выступил вперед.