Сергей Сергеев - Миллионер

Виктор стоял на пороге с огромным букетом бордовых роз – таких, какие она любила.

«Как он догадался? Зачем цветы? Может, у него день рождения?»

– Поздравляю, – сказал Виктор. – Цветы лучше поставить в воду.

– Спасибо, даже не знаю, что и сказать. Это мои любимые цветы.

– А Максимов любит розы?

– Да, он же Лев и обожает все яркое.

– А ты кто по гороскопу?

– Тоже Лев.

– Превосходно. Значит, вкусы у вас одинаковые. Кстати, одно из лучших сочетаний. Львы обычно ладят друг с другом. Остается только пожелать вам счастья. Надеюсь, что Максимов оценит эти розы.

Катя посмотрела на сияющее лицо адвоката и все поняла.

– Его выпускают?

– Да, завтра можешь подъехать в Лефортово и его встретить. Я буду ждать на месте. Кофе угостишь?

Катя почувствовала, как от неожиданности и волнения у нее подгибаются ноги, но справилась с собой – поставила цветы в вазу и быстро накрыла стол в гостиной – кофе, печенье, сыр, фрукты.

– Очень кстати! Я так и не успел позавтракать, – сообщил Виктор, утоляя первый приступ голода.

– Все так внезапно.

– Вообще-то к этому шло уже две недели. Я надеялся на такой исход, но не хотел тебе говорить. Вдруг не получится.

– Они убедились в том, что Саша невиновен?

– Не это главное. Ситуация кардинально изменилась после гибели Рюмина. Акции, как ты знаешь, оставались у Крюкова. Сделку они не успели оформить. Крюков возликовал, но напрасно. У нас если процесс начался, то остановить его почти невозможно. Просто начинают операцию одни люди, а заканчивают другие.

– Все развивается по спирали. Нас еще в университете этому учили.

– М-да, времена меняются, а спираль остается, – согласился Виктор. – Иногда очень острая.

– Кто сменил Рюмина?

– А вот это уже совсем интересно. Появился новый мощный игрок, который до самой развязки оставался в тени. Крюкова вызвали куда следует и объяснили, что акции все же надо продать эффективному собственнику. Естественно, намного ниже их рыночной стоимости.

– Я даже знаю, кто этот везунчик. Наверняка Промыслов!

– Я всегда говорил, что из тебя получился бы успешный предприниматель. Впрочем, еще не поздно. Как ты догадалась?

– Он уже подбирался к акциям, вел переговоры с Крюковым, хорошо изучил «Интер-Полюс».

– По сути дела, Промыслов использовал ту же тактику, что и Рюмин. Информация дает власть, и он это прекрасно понимает.

– Верова уволили? – с надеждой спросила Катя.

– Что ты! Мафия бессмертна, а субъекты типа Верова неискоренимы. Как говорится, главное – не внести коррупцию в саму борьбу с коррупцией. Веров опять на коне – быстро сменил курс и гребет в сторону Промыслова так, что на море волнение.

– Неожиданный поворот. Я мечтала, чтобы этого гнуса все же остановили.

– Ничего не поделаешь. Схватка бульдогов под ковром – наша национальная забава. Победил в этой схватке Промыслов. Крюков пытался кочевряжиться, но ему показали признание Кристины – дескать, воровал Дронов при поддержке и по указаниям Крюкова, а бедного твоего Александра оговорили и подставили.

– Получается, что мы сработали в пользу Промыслова? – уточнила Катя.

– Выходит, что так. Опираясь на наши бумаги, следователи строго спросили Крюкова: «Погибшего в бегах Дронова вы назначали? Ну а деньги где?» Что он может ответить? Понятно, что ничего дельного. Короче, ему пообещали замять это дело, если Крюков пойдет навстречу.

– Он и пошел. – Катя покачала головой, живо представив себе картину, как вспотевший от волнения Крюков подписывает акт об отречении, а суровый Промыслов перекладывает акции в свой карман и похлопывает по нему сверху – для надежности.

Где-то она уже видела этот жест. Ах да, это Крюков стучал себя по карману со словами «Делиться надо!». Вот и поделился.

– Акции теперь у Промыслова, – подтвердил Виктор.

– Почему все-таки решили освободить Александра? Его будут судить или дело закрыто?

– Прикрыли дело. Он Промыслову не мешает. Прямых доказательств причастности Максимова к хищениям не имеется, как не было и самого факта преступления. Все – забудьте! Завтра он будет на свободе.

– Я его обязательно встречу, – пообещала Катя и налила Виктору еще чашечку кофе – покрепче.

Максимов похудел. Несмотря на радостное известие об освобождении, взгляд оставался настороженным и не гармонировал с улыбкой, появившейся, когда он увидел Катю и Виктора.

– А ты стал стройным, тебе идет, – сказала Катя после того, как они сели в машину. – Странно, ведь ты почти не двигался.