Дмитрий Суслин: Волчонок Ваня

Роман резко поднялся с постели.

Ваня испуганно вздрогнул и тоже встал на ноги.

Кулаки Романа сжались. В глазах помутилось. А мозги прожигала одна единственная мысль:

«ВОЛКИ НЕ ЗАГРЫЗАЮТ ВОЛЧАТ! ВОЛКИ НЕ ЗАГРЫЗАЮТ ВОЛЧАТ!»

Роман увидел испуганные глаза мальчика. Он никогда не видел, чтобы дети так смотрели на него.

«ВОЛКИ НЕ ЗАГРЫЗАЮТ СВОИХ ВОЛЧАТ!»

Ваня задрожал.

«Волчонок, – подумал Роман. – Он даже дрожит как щенок».

Кровать под ним громко заскрипела. Это привело Романа в чувство.

– Что это было? – спросил он.

– Где? – это сказал Ваня. Страх еще не исчез с его лица.

Роман поднял на Ваню слегка помутневшие глаза и посмотрел на него с удивлением, словно не мог понять, что он тут делает. Наконец он окончательно пришел в себя и сказал:

– Иди в палату.

Дважды просить себя Волчонок не заставил. Он исчез быстро и незаметно. Роман облегченно вздохнул и повалился в постель.

– Это все от недосыпания, – пробормотал он.

Волчонок прибежал в комнату, в которой жил вместе с тремя мальчиками, забрался в кровать и с опаской огляделся вокруг. Это была одна из его постоянных привычек. Оглядываться. За год, что он прожил в детдоме, Ваня этому очень хорошо научился. Опасность была всюду и могла догнать и свалить с любой стороны.

Остальные мальчики крепко спали. Ага, так, значит, он и вправду мешал им спать? Ваня разозлился.

– Гады, – буркнул он.

Ему захотелось опять разбудить их и устроить какую-нибудь потасовку. Он даже дернул ногой и перевернулся на спину.

И тут же почувствовал, как его постель стала мокрой и холодной. Ваня как ужаленный выскочил из-под одеяла. Трусы были мокрые насквозь, а на простыне растекалось огромное темное пятно, которое появилось благодаря целлофановому пакету, наполненному водой.

Раздалось громкое торжествующее ржание.

Не долго думая, Волчонок бросился на ближайшего соседа Максимку Зайцева и нанес ему кулаком удар в челюсть и тут же сам получил удар куда более сильный и увесистый. Максимка был в лагере не один. В одном с ним отряде находился его старший брат Антон, которому было одиннадцать лет. Антон был мальчик спокойный и не вредный, но за брата он вступался всегда.

Ваня отлетел к стене и тут же бросился в новую атаку уже на обоих братьев. Но врагов было уже трое. В драку вмешался третий. Дениска Ладынин.

Вечером начальник лагеря собрал всех работников в методкабинете на внеочередную планерку. Такого еще ни разу не было. Планерки проводились каждое утро, были, к счастью, короткие, так больше для видимости.

Два года назад Роман тоже работал в этом лагере, тогда еще в пионерском. Порядок был железный. Шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте. Работать было трудно, но с другой стороны и легко. Порядок был как при социализме. Утром трубит труба, поднимают флаг, гремят барабаны, дети все пересчитаны, и ни одного постороннего на территории лагеря. Все было как в аптеке. Роман порядок не любил, но уважал, а в работе с детьми считал просто-напросто первой необходимостью.

Когда на заводе, на котором он работал, и которому все еще принадлежал лагерь, ему предложили поработать все лето с детьми, он сразу согласился. Предложение было выгодным. В лагере он будет получать зарплату после каждой смены, а здесь не увидит ее еще полгода. Опыт у него был. Человек он был не глупый. С детьми ладит нормально. Два раза уже работал в этом же лагере, сразу, как только демобилизовался из армии.

Когда он начал работать в «Буревестнике» этим летом, то поразился, увидев, как изменилось здесь все за два года. Это был тот же лагерь и в то же время не тот. От прежней жизни не осталось и следа. Несколько дней понадобилось Роману, чтобы увидеть, что современный детский оздоровительный лагерь в сто раз хуже, чем его захудалый, еле державшийся на плаву завод, на котором кроме поголовного пьянства и безделья, ничего хорошего не было. Здесь же ко всему этому прибавился, чуть ли не содомический разврат, от которого у Романа, когда он это все увидел, волосы встали дыбом. Разврат процветал среди обитателей лагеря. Он был тихим затаившимся и незаметным днем, и буйным, циничным и совершенно бесстыдным ночью. Своими щупальцами он опутал каждый куст и уголок территории. Им занимались все! И взрослые и даже дети. Вожатые, повара, медсестры и спортинструктор с плавруком. И, конечно же, дети, которым, не хватало опыта, шли за его приобретением к «старшим товарищам», которые никогда не отказывали в учебе. А сам лагерь был похож на проходной двор. Кого тут только не было! Любой бомж и просто пьяница, которому негде и не с кем было выпить, мог спокойно завалить в лагерь и ночевать в нем, ходить в столовую и даже жить по неделе, а то и по две. Никого это не волновало. Всем на все было наплевать.