Кристофер Фаулер - Темный аншлаг

– Он никогда не хранил в таком виде записи дела, – сказал он Лонгбрайт. – Артур не отличался организованностью. Квитанций из прачечной и тех не мог найти.

Похоже, несмотря на небрежность по части квитанций из прачечных, в последние недели своей жизни он действительно что-то написал. К сожалению, прочесть это не представлялось возможным.

– Это стенография, – позже объяснил Мэю Освальд Финч.

Персонал отдела временно переселился в складское помещение на верхнем этаже полицейского участка в Кентиш-Тауне. Строго говоря, Финч был судмедэкспертом, вышедшим на пенсию, но кое-что смыслил в расшифровке почерков, что мог засвидетельствовать любой человек, видевший его собственные каракули.

– Определенно, это стенография. И даже не самый последний вариант, более давняя версия. Это тахиграфия, ее использовал в своих дневниках Сэмюэл Пипс. [4] Сэмюэл Пипс (1633–1703) – английский общественный деятель, реформатор флота, мемуарист. До девятнадцатого века она была популярна среди юристов и морских офицеров. Сейчас безнадежно канула в Лету. Интересно, каким образом он справляется с современной лексикой? Возможны аналогичные существительные и фонетическая транскрипция. Вот почему ему требовалось широкое перо – ударение ставить.

– Но ты можешь расшифровать ее? – нетерпеливо спросил Мэй.

– О боже, нет. Но не исключено, что сумею скачать одну программу, которой это будет под силу. Можешь оставить мне это на несколько дней?

– Лучше я сам прочитаю. Можешь выслать мне эту программу?

Финч уже забыл, что когда-то Мэй проходил подготовку на курсах дешифровщиков.

– Почему бы и нет. Хотя она только для продвинутых пользователей.

– Как это в его стиле – не использовать простой английский. Я сообщу тебе новый электронный адрес и безопасные ссылки. Собираюсь на время взять отпуск. Мне необходимо уехать из Лондона.

Финч все понял. Артур Брайант был не чем иным, как своеобразным символом города. Куда ни глянь, все в Лондоне напоминало о нем и его расследованиях.

Через несколько дней Джон Мэй выехал за город, в сельскую местность Суссекса, и именно там, на зеленых холмах Брайтона, сидя в снятой комнате, в мансарде над захудалым пабом «Седьмой инженер», загрузил программу с переводом и взялся за работу.

В самом начале документа Финч сделал приписку:

Джон, я попытался дать тебе фору, введя в программу подстановки для наиболее часто употребляемых слов, но все же они довольно сомнительны. Похоже, Брайант использовал крайне специфический стиль. Довольно путаный и крайне несдержанный, ясно лишь одно: многих людей в его рассказе, по-видимому, нет в живых, поэтому подавать в суд некому. В какой-то мере, надеюсь, это проливает свет на происходящее. Возможно, сержант Лонгбрайт сумеет заполнить пробел. Поскольку Артур это прятал, можно предположить: он опасался, что случится что-то страшное. Если ты считаешь, что это как-то связано со взрывом, будет лучше подготовить совместный отчет для РЛ.

РЛ – Раймонд Лэнд, нетерпеливый и требовательный новый исполняющий обязанности начальника отдела. Внимание Мэя привлек постскриптум:

Кстати, возможно, тебе будет небезынтересно узнать, что в деле фигурирует имя матери Лонгбрайт. Я забыл, что когда-то она работала в отделе. По-моему, Артур пылал к ней страстью.

Мэй начал перепечатывать текст из блокнота в свой ноутбук. Набрав несколько сотен слов, он потерял терпение и запустил программу раскодировки. Пальцы замерли над клавиатурой – он пытался осмыслить то, что читал.

Перед ним проступило описание их первого расследования, с него и начинались мемуары. Сквозь рубленые фразы ему слышался голос Брайанта. Налив в стакан джина, он снова начал печатать. Перепечатал целый лист и запустил программу раскодировки, наблюдая за тем, как расшифровываются буквы.

Его охватило ощущение неловкости. Отдельная страница была недавним приложением, конфиденциальным сообщением, не предназначенным для публикации. В последней строчке автор расписывался в своей слабости: «Я знаю, что вернусь назад, ибо не в силах распрощаться с прошлым…» Внезапно Мэю стало ясно: Брайант совершил нечто, что послужило причиной его гибели. Невозможно проработать с человеком шестьдесят лет и не научиться предугадывать его поведение. Артур разворошил прошлое, и оно каким-то образом с ним расправилось. Идея была абсурдной, но крепко засела в голове.

Он уставился на слова на экране и вспомнил их первую встречу во время бомбежки Лондона. Это необычное, пьянящее время также объяли языки пламени. Словно события каким-то образом прошли полный круг. Брайант знал, что его действия могут быть чреваты серьезным риском. Иначе зачем ему понадобилось шифровать мемуары и прятать их?