Кристофер Фаулер - Темный аншлаг

– Не знаю. Не похож он на того типа, которого видела Бетти Трэммел, когда ночевала в театре. Каким образом калека мог испариться с крыши прямо на глазах у добровольца пожарной охраны? И как умудрился незамеченным пробраться в квартиру Джен Петрович и выбраться из нее? В любом случае почему Андреасу Ренальде так чертовски важно отделаться от своих покровителей?

– Потому что они мешают ему осуществить то, к чему он больше всего стремится.

– А к чему он стремится?

– Отомстить своему брату за смерть жены. Месть, Джон, – самый классический мотив в мифологии. Он не может ничего предпринять, поскольку считает, что его по-прежнему охраняют музы. Поэтому демонстрирует им, кто хозяин положения. Унижает и теперь приносит в жертву. Весь спектакль был задуман только ради этого.

– А что если музы поразят его громом и молнией? И как насчет этого чудовища? С безобразным лицом? Его видят по ночам в театре.

– Маски и грим. Среди реквизита полно масок. Их используют практически в каждой сцене. Они должны валяться повсюду. Маска греческой трагедии? Лишь подтверждает правила.

– Знаешь, что я думаю? – спросил Мэй дрожащим от гнева голосом. – Ты ненормальный. За эту неделю общего психоза ты окончательно свихнулся. Ты представляешь, как безумно все это звучит?

Глаза Брайанта еще больше расширились.

– Вот почему я не хотел тебе говорить, пока не удостоверился, что моя теория неопровержима.

– По-моему, ты одержимый.

– Нет, нет. Но тебе спасибо. За четкое видение. Ты – часть вспомогательного… мыслительного процесса.

– Чего-чего?

– Сократического акушерства. – Он разочарованно растопырил пальцы. – Ты помогаешь кристаллизоваться идеям. Способствуешь ходу мыслей – тех, что уже возникли у меня в голове, но еще не сформировались. Это потому, что ты так здраво мыслишь. Ты что-то вроде катализатора.

– Хорошо, давай встретимся с Андреасом Ренальдой, и ты убедишься, насколько бредова твоя версия.

Еще когда машина подъехала к дому, экономка магната услышала, как хлопнули дверцы, и теперь стояла в дверном проеме холла.

– Мистер Ренальда готовится ко сну, – предупредила она, когда они подошли к входной двери. – Он никого не принимает.

– Мы подождем в коридоре, пока он оденется, – ответил Брайант, развязывая шарф и проходя в холл. – Нельзя ли принести нам горячего чая? Ночь была длинная.

Через несколько минут в холле появился Андреас Ренальда. На нем был голубой шелковый халат, и он вытирал шею полотенцем. Стальные шины еще держали его ноги, и сейчас Мэй увидел, что они крепились болтами к голени, вкручиваясь внутрь искривленных костей.

– Уже поздно, и я очень устал, – предупредил он. – Мне казалось, мы обо всем переговорили. – С помощью экономки Ренальда сел напротив детективов и теперь грозно переводил взгляд с одного на другого. – Господи Иисусе. Что стряслось на этот раз?

– Общественное Мнение. Во время вращения карусель заблокировало, и что-то обрушилось ей на голову.

– Она ранена?

– Хм… на самом деле она мертва.

Ренальда выругался по-гречески. Это звучало так, словно он произнес: «Бог в гондоле».

– Кто-нибудь видел, как она умерла?

– Несколько человек. На сцене было полно…

– Я имею в виду зрителей. Они что-нибудь заметили?

– Нет, в этот момент начался канкан.

Он на секунду задумался.

– Не сочтите меня бессердечным, но поймите, я должен думать о судьбе спектакля.

– Полагаю, что очень даже понимаю, – ответил Брайант.

– Технические проблемы с люками и колосниками возникали задолго до того, как мы затеяли эту постановку. Оборудование не трогали полвека. Нам неоткуда взять новые детали. Компания, которая их производит, работает на вооружение. Любой металлолом идет на военные нужды.

– Независимо от того, что послужило причиной гибели мисс Марчмонт, с этого момента театр закрывается, – предупредил Брайант.

У Ренальды вытянулось лицо.

– Я так не думаю. – Он отшвырнул в сторону полотенце. – Пока вы не представите доказательств, что эти несчастья – результат халатности, могу гарантировать, что у меня на руках документы, необходимые для того, чтобы спектакль продолжал идти.

– У вас же есть страховка, какая вам разница? – спросил Брайант. – Я привлеку прессу и отправлю дело на рассмотрение в Вестминстерский совет. В этом случае всплывет факт вашей личной причастности.

– Что вы имеете в виду? – спросил Ренальда, распаляясь. – Вы же знаете, я не имею никакого отношения к этим трагедиям.