Роберт Ладлэм - Ледовый апокалипсис

Возможно – только возможно! – где-то неподалеку лежит их спасение. Все зависит лишь от того, существует ли второй выход из тоннеля. Смит с упорством обреченного продолжал шагать вперед, пытаясь определить, под каким наклоном идет пол коридора – вверх или же вниз? Находился ли он сейчас выше поверхности ледника или под ним?

Идти приходилось медленно и осторожно. Вокруг упавших глыб базальта, каждая из которых была размером с платяной шкаф, образовались скользкие озерца зеленоватого льда, а пол в этой части тоннеля был более неровным и потрескавшимся, нежели в главной пещере. Возможно, это указывало на то, что данный участок был более сейсмически нестабильным. Однако у Смита не было ни времени, ни желания тревожиться еще и об этом обстоятельстве. Он прошел сто ярдов, потом еще столько же…

И – вот оно! Белая полоса на черном фоне! Снег на стене подземного коридора!

Смит вскарабкался по скользкой поверхности мини-ледника к тому месту, где в стене тоннеля образовалась широкая полоса слежавшегося снега. Оно располагалось, наверное, футах в восьми от пола пещеры и было размером примерно с кофейный столик. Упершись ногой в выступ стены, Смит выключил фонарь и подождал, пока его глаза привыкнут к темноте. Через пару минут он сумел различить, что сквозь снежную пробку снаружи пробивается свет. Дневной свет!

Вытащив нож, он принялся копать, методично пробивая себе путь к внешнему миру. Света становилось все больше, и вскоре Смит понял, что он ковыряет ножом точно такие же блоки спрессованного и обледеневшего снега, как те, на которые они наткнулись при входе в пещеру. Это был тот самый «черный ход», который он искал!

Внезапно Смит замер. Помимо света, в пещеру снаружи проникало что-то еще.

Голоса – приглушенные и говорящие на чужом языке.

Смит продолжил копать, только теперь еще более тихо и осторожно, молясь о том, чтобы не пробить неосторожным движением внешнюю корку льда. Когда от поверхности его отделял слой ледяного покрова толщиной в несколько сантиметров, он прорезал в нем щель не шире лезвия ножа. Даже несмотря на отсутствие солнца на затянутом тучами небосводе, дневной свет показался ему слепящим. Щурясь, он прильнул глазами к проделанной его ножом амбразуре.

Отверстие выходило в неглубокую ложбинку на поверхности горного склона, у бровки которой, в каких-то сорока футах от Смита, скорчились две фигуры в белых маскхалатах и с автоматами в руках. Выглядывая из-за угла, они смотрели в сторону главного входа в пещеру.

Двигаясь на манер человека, обвешанного бомбами с нитроглицерином, Смит сполз со стены пещеры, опустился на пол тоннеля и пошел в обратном направлении, ступая с величайшей осторожностью и держась рукой за стену штольни. Он нашел выход.

Рэнди ждала этого и была к этому готова. Удары наносились открытой ладонью, но это были не просто оплеухи. Она расслабила шею, плечевые мускулы и позволила голове свободно болтаться слева направо и обратно под мощными ударами, чтобы максимально снизить их эффект. Но даже несмотря на это, ее кожа горела, а из глаз летели искры.

Рэнди не дала никакого повода для избиения, не сказала напавшему на нее ни единого слова. Он ей, впрочем, тоже. Это было всего лишь предсказуемым и ожидаемым началом процесса, в ходе которого ее собирались сломить, демонстрацией того, что ее противник не остановится перед тем, чтобы причинить боль и страдания. Что-что, а это Рэнди уже поняла. Она подняла голову и встретилась взглядом со своим мучителем, пытаясь сохранять на лице нейтральное, но в то же время независимое выражение.

Из тренировочного курса «Избежание захвата в плен и побег из плена», а также по собственному опыту она знала, что делать этого не стоит. В подобных ситуациях необходимо смотреть в пол и всем своим видом выказывать покорность. Учитывая звериную сущность психологии террористов, прямой взгляд в глаза мог истолковываться последними в качестве угрозы и спровоцировать с их стороны насилие вплоть до убийства. Но с другой стороны, какого черта ей бояться? Они все равно ее убьют!

Избивавший ее мужчина был огромным – и в высоту, и в ширину, причем его невероятные габариты казались еще внушительнее благодаря теплой зимней одежде. Из расстегнутого воротника его парки торчала подстриженная седеющая рыжая борода, из-под кустистых бровей такого же цвета щурились голубые глазки – налитые кровью и внимательные. Они долго рассматривали Рэнди, а потом вокруг них появились смешливые морщинки, и из груди мужчины вырвался глубокий смех. Это совсем не понравилось Рэнди, поскольку никоим образом не вязалось с происходящим. В данном случае злость с его стороны была бы куда более уместной.