Майкл Роботэм: Подозреваемый

– Думаю, да. – Он улыбается.

Затем смотрит на меня вовсе не таким теплым взглядом.

– Вы знаете, сколько лет я пытаюсь поймать мерзавца, который засыпает эту могилу листьями?

– Около пятнадцати? – предполагаю я.

– Я хотел сказать «тринадцать», но поверю вам на слово. Видите ли, я подсчитал, когда вы приезжаете. Я отмечал даты. Я почти поймал вас два года назад, но вы, видимо, приехали на другой машине.

– Моей жены.

– А в прошлом году (это было в субботу – мой выходной) я велел молодому Уайти выследить вас, но он думает, что у меня навязчивая идея. Говорит, что мне не стоит так заводиться из-за охапки листьев. – Сторож ковыряет носком сапога многострадальную могилу. – Но я серьезно отношусь к своим обязанностям. Сюда постоянно приходят люди и чего только не делают. Сажают дубы на могилах, оставляют детские игрушки. Если мы позволим такое творить, чем все это кончится?

– Должно быть, это тяжелая работа, – говорю я.

– Вы правы, черт побери. – Он бросает взгляд на Чарли. – Простите меня за сквернословие, маленькая мисс.

Она хихикает.

Взглянув через правое плечо сторожа, я замечаю на противоположном берегу канала голубые полицейские мигалки: две машины подъезжают к третьей, уже припаркованной на набережной. Их огни отражаются в темной воде и освещают стволы зимних деревьев, стоящих над могилами, словно часовые.

Несколько полицейских вглядываются в яму возле канала. Кажется, что они примерзли к земле, но вот один из них начинает огораживать участок, обматывая бело-голубую полицейскую ленту вокруг деревьев и столбов ограды.

Мистер Грейвзенд молчит, не зная, что предпринять теперь. В его планы входило поймать меня, но дальше они не простирались. Более того, он не ожидал обнаружить здесь Чарли.

Я вытягиваю термос из кармана куртки. В другом кармане у меня припасены металлические кружки.

– Мы как раз собирались выпить горячего шоколада. Присоединитесь?

– Можете взять мою чашку, – говорит Чарли. – Мы с папой будем пить из одной.

Он обдумывает предложение, прикидывая, можно ли расценить его как взятку.

– Итак, у меня два пути, – произносит он ясным, мягким голосом, – либо я арестовываю вас, либо пью ваш шоколад.

– Мама предупреждала, что нас арестуют, – пищит Чарли. – Она говорила, что мы сумасшедшие.

– Напрасно вы не послушались свою маму.

Я протягиваю сторожу кружку, другую отдаю Чарли.

– С днем рождения, тетя Грейси, – говорит она.

Мистер Грейвзенд бормочет что-то подходящее к случаю, все еще ошеломленный скоростью своей капитуляции.

В этот момент я замечаю две приближающиеся коробки, а под ними – черные леггинсы и сникерсы.

– Это мама. Она стояла на стреме, – комментирует Чарли.

– Она явно не сильна в этом деле, – отвечает мистер Грейвзенд.

Джулиана бросает коробки на землю и издает изумленный писк – совсем как Чарли.

– Не волнуйся, мама, на этот раз тебя не арестуют.

Сторож поднимает брови, а Джулиана беспомощно улыбается. Мы пускаем горячий шоколад по кругу и заводим светскую беседу. Мистер Грейвзенд сообщает нам о писателях, художниках и коммерсантах, похороненных на кладбище. В его устах они кажутся старыми добрыми друзьями, хотя большинство из них умерли лет сто назад.

Чарли подбрасывает ногами листья, но вдруг замирает. Она смотрит вниз, на канал. Зажгли прожекторы, а на берегу раскинули белую палатку. Время от времени видны вспышки фотоаппаратов.

– Что происходит? – спрашивает Чарли, желая спуститься поближе и посмотреть.

Джулиана подходит к ней и нежно обнимает, кладя руки дочери себе на плечи.

Чарли смотрит на меня, а затем на сторожа.

– Что они делают?

Никто ей не отвечает. Вместо этого мы молча смотрим на канал, подавленные неприятным предчувствием. В воздухе стало холоднее. Пахнет сыростью и распадом. Противный металлический скрежет в далеком порту кажется криком боли.

По каналу плывет лодка. Люди в желтых флюоресцирующих жилетах наклоняются за борт, просвечивая воду фонариками. Другие цепью медленно идут по берегу, опустив головы, осматривая дюйм за дюймом. То и дело кто-нибудь останавливается и нагибается. Другие ждут, чтобы не разрывать цепь.

– Они что-то потеряли? – спрашивает Чарли.

– Тшш, – шепчу я.

Лицо Джулианы осунулось и побледнело. Она смотрит на меня. Пора домой.

В этот момент к палатке подъезжает машина коронера. Задние дверцы распахиваются, и двое мужчин в спецовках вытаскивают складные носилки.