Майкл Роботэм - Подозреваемый

– Что сказал вам Бобби о нападении?

– Вы видели показания.

– Он упомянул маленького мальчика?

– Нет, – устало прерывает меня Эдди. – Слушайте, я не хочу начинать не с той ноги, Розанна, но объясните мне, какого черта я с вами разговариваю? Без обид.

– Без обид. – Вблизи он еще менее приятен. Я пытаюсь зайти с другого конца: – Бобби упомянул, что посещает психолога?

Настроение Эдди улучшается.

– Нет, черт возьми! Расскажите-ка мне.

– Я консультирую его уже почти шесть месяцев. Я также полагаю, что его уже обследовали раньше, но у меня нет записей.

– История душевной болезни – все лучше и лучше. – Он берет трубку зазвонившего телефона и делает мне знак, чтобы я продолжал. Он пытается вести два разговора одновременно.

– Бобби сказал, почему вышел из себя?

– Она села в его кеб.

– Вряд ли это можно считать уважительной причиной.

– Вы когда-нибудь пытались поймать такси в Холборне дождливым утром в пятницу? – хмыкает он.

– Я думаю, там есть что-то еще.

Эдди вздыхает:

– Послушайте, Поллианна, [3] Нарицательное обозначение неисправимого оптимиста, восходящее к одноименной книге (1913) Э. Портер, заглавная героиня которой – девочка-сирота, старающаяся не потерять веселости. я не прошу клиентов говорить правду. Я просто вытаскиваю их из тюрьмы, чтобы они могли снова совершать те же ошибки.

– Эта женщина – как она выглядела?

– На фотографиях – настоящее месиво.

– Возраст?

– За сорок. Темноволосая.

– Что на ней было надето?

– Секундочку. – Он вешает трубку и орет своей секретарше, чтобы та принесла дело Бобби. А потом перебирает страницы, бормоча себе под нос: – Юбка выше колена, высокие каблуки, короткая куртка… Овца, нарядившаяся ягненком, я бы сказал. А зачем вам?

Я не могу сказать ему. Это только смутная догадка.

– Что грозит Бобби?

– В настоящее время ему светит тюремное заключение. Управление не соглашается на более мягкую статью.

– Тюрьма ему не поможет. Я мог бы составить для вас психологическое заключение. Вдруг удастся поместить его в группу терапии.

– Что требуется от меня?

– Письменный запрос.

Ручка Эдди уже скользит по бумаге. Не могу вспомнить, когда я в последний раз писал так быстро. Он подталкивает листок ко мне.

– Спасибо.

Он ворчит:

– Это всего лишь запрос, а не почка.

Какая самоуверенность! Может, у него комплекс Наполеона или же он пытается компенсировать свою уродливую внешность. Теперь я ему наскучил. Эта тема его не интересует. Оставшиеся вопросы я задаю быстро:

– Кто внес залог?

– Понятия не имею.

– А кто вам позвонил?

– Он сам.

Прежде чем я успеваю что-то сказать, он перебивает меня:

– Слушайте, Опра, [4] Опра Уинфри, – известнейшая американская тележурналистка, ведущая ток-шоу. я должен быть в суде, а мне еще надо в туалет. Этот парень – ваш псих, я просто защищаю его. Почему бы вам не заглянуть в его башку и просто посмотреть, гремят ли там винтики, а потом прийти ко мне? Удачного дня!

Джулиана и Чарли смотрят телевизор на первом этаже. Я сижу на полу чердака, перебирая коробки со старыми медицинскими картами в поисках записей о Кэтрин Макбрайд. Сам не знаю, зачем мне это. Возможно, я надеюсь оживить ее в своей памяти, чтобы задать ей вопросы.

Руиз не доверяет мне. Он думает, я пытаюсь что-то скрыть. Надо было сказать ему раньше, и сказать все. Это ни на что не повлияло бы. Кэтрин не вернешь.

На всех блокнотах наклеены даты и годы, поэтому найти нужные легко. Меня интересуют два: в темно-зеленых обложках, с пестрыми корешками.

В кабинете я зажигаю свет и начинаю читать свои заметки. Страницы формата А4 аккуратно разлинованы, на широких полях проставлены дата и время каждого сеанса. Подробности оплаты, медицинские замечания и наблюдения – все здесь.

Какой мне запомнилась Кэтрин? Я вижу, как она идет по коридору в Марсдене, одетая в голубую форму с темно-синей окантовкой на рукавах и воротнике. Она машет мне рукой и улыбается. На поясе висят ключи. У большинства медсестер рубашки с короткими рукавами, но Кэтрин носит длинные.

Сначала она была просто девушкой, которую я встречал в коридорах или кафетерии, симпатичной, хотя и недостаточно женственной: мальчишеская стрижка, высокий лоб, полные губы. Она нервно поворачивала голову то в одну, то в другую сторону, никогда не глядя мне прямо в глаза. Кажется, я часто натыкался на нее, особенно когда уходил из больницы. Только потом я заподозрил, что она это подстраивала.