Эндрю Гросс - Голубая зона

Фил Каветти поставил машину напротив дома с голубой крышей на Орчард-парк в Нью-Йорке, вокруг которого сгрудились машины с мигалками. Он показал свой жетон местному полицейскому, охраняющему отгороженную лентой территорию и дорожку, ведущую к входной двери, от нашествия зевак. Полицейский махнул рукой, разрешая ему пройти. Около двери лежала собачья подстилка и была прибита дощечка, на которой было написано: «Дом Чоудера, лучшей в мире собаки».

Дверь была открыта.

Войдя в дом, первое, что он увидел, были контуры первой жертвы на полу, Памелы Бернмейер. Она служила в федеральной полиции уже шесть лет. Он встречался с ней однажды. У нее был муж, он преподавал компьютерную науку в местном колледже, и двухлетний ребенок. Наверное, поэтому она подрядилась на опасную работу. Больше платят.

Каветти с трудом сглотнул. Его подташнивало. Он уже несколько лет не был на месте преступления.

Он пошел на звуки суеты на кухне, обойдя по дороге двух экспертов, которые ползали на коленях в поисках следов. Тело второй жертвы уже увезли, но на белом холодильнике до сих пор виднелось яркое красное пятно. В том месте, где ее тело сползло на пол.

Его снова затошнило.

Элтон Бут, стоящий в другом конце кухни, встретился с ним взглядом. Кивком головы попросил его подойти.

– И все происходит именно тогда, когда ты собираешься уходить в отставку… – сказал агент ФБР и хмыкнул. Он протянул Каветти стопку черно-белых фотографий.

Таких же, какие были прикреплены к стене.

При виде их Каветти едва не стало дурно. За двадцать шесть лет службы ему не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. Он никогда еще не терял свидетеля. Никогда еще не раскрывали данные его подопечного.

И теперь это.

Женщина умерла от пули девятого калибра, застрявшей в мозгу. Но не это заставило его чувствовать себя новичком, впервые увидевшим труп. Дело было в ее руках. Он уже читал об этом в отчете, но на фото все выглядело куда страшнее. Ладони были обуглены, черные. Обе. Их сожгли на горелке на кухонной плите. Ее пытали, как Мэгги. Одной руки вполне было достаточно убийце, чтобы убедиться, что она ни черта не знает. Но две, обе ладони, – это уж из спортивного интереса.

– Сейчас по крайней мере мы можем догадаться, что именно рассказала ему Маргарет Сеймор, – заметил Бут.

Каветти знал эту пару. Муж женщины был важен для расследования. Новую фамилию он получил двадцать лет назад. Каветти наблюдал, как он строит новую жизнь. Женится.

Он чувствовал свою ответственность за происшедшее.

– Самое скверное, я практически уверен, что эта несчастная женщина ничего не знала. – Каветти с отвращением вздохнул. – Она понятия не имела, кто такой ее муж. – Он вернул снимки. – Какие-нибудь улики?

– Грузовик из прачечной, – ответил Бут. – Женщина, живущая через дорогу, видела, что грузовик стоял напротив дома вечером. Мы его нашли на брошенной автостоянке около закрытой водоочистительной фабрики дальше вниз по холму. Водитель грузовика поймал две пули в грудь. Его спрятали в грязном белье. Итого пять человек. Не считая собаки. Вот и скажи мне, – Бут посмотрел вокруг, – кто так убивает?

Каветти не ответил. Они оба знали ответ. Русские бандиты. Наркокартели. Колумбийцы.

– Этот тип – Рааб. – Бут покачал головой. – Тебе не начинает казаться, что он обвел нас вокруг пальца?

Дело было не только в Раабе. Каветти был в этом уверен. Рааб не был убийцей. Во всяком случае, не такого сорта. Тем не менее Рааб привел убийцу к Маргарет Сеймор. Мэгги привела его к Меркадо. Меркадо привел сюда.

Рааб и Меркадо.

Каветти внезапно догадался, кто может быть следующим.

– Ты знаешь, где меня найти, – сказал он Буту. – Дай мне знать, если что-нибудь найдете.

Агент ФБР улыбнулся:

– Обязательно. Ты сейчас куда? – крикнул он ему вслед.

– В Голубую зону, – ответил Каветти. – Похоже, что все остальные, черт бы их побрал, собрались там.

Кейт прислушивалась к шелесту припозднившихся машин, проезжающих по залитой дождем улице. Свет фонаря за окном ее спальни никогда не казался таким ярким. Она лежала с открытыми глазами. Часы на столике рядом показывали 3.10 утра.

Она не могла спать.

Вопросы Меркадо продолжали звучать в ее голове. «Калитка открыта, Кейт. Ты хочешь войти?»

Сколько можно упорствовать и отказываться признать очевидное?

Ее отец был членом семьи Меркадо. Не просто братства, семьи, по рождению. Fraternidad. Его собственный отец был главой этой семьи. Он скрывал все это от тех, кого любил. Если он в самом деле их любил. Теперь он охотился за своим братом за то, что тот его предал. Мать Кейт умерла. Ее сестра и брат вынуждены прятаться.