Жан-Кристоф Гранже - Присягнувшие тьме

– Конечно, вспомним, только я больше не работаю в Отделе по борьбе с проституцией.

– Теперь ты в уголовке, дорогуша. Это еще лучше.

Мне предстояла сделка с самим дьяволом. Я уже видел, как через месяц или год по просьбе этой гадалки закрою глаза на убийство. Фокси ничего не забывала.

– Так ты будешь помнить? – повторила она.

– Даю слово. Ну, была там девушка той ночью?

Фокси помедлила, отпила глоток, поставила чашку на паркет:

– Девушка была.

В комнате словно стало легче дышать. Я почувствовал, как с души свалился камень. И в то же время меня скрутил новый спазм, кровь словно застыла в жилах: кошмар только начинался.

– Я должен ее увидеть и расспросить.

– Это невозможно.

– Фокси, я ведь дал тебе слово…

– Она исчезла.

– Когда?

– Через неделю после той самой ночи.

– Рассказывай.

Прищелкнув языком, она впилась в меня взглядом:

– Вернувшись в ту ночь, она была сама не своя.

– Она видела убийцу?

– Ничего она не видела. Когда застрелили Ларфауи, она была в ванной. Вылезла через окно и забралась на крышу коттеджа. Говорила, что убийца ее не заметил. А через неделю она пропала.

– Кто мог это сделать?

– А ты как думаешь? Тот парень ее искал и нашел.

Еще одна улика: наемный убийца, который использует автоматическое оружие, способный проникнуть в среду англоговорящих африканцев. Может, воевал в Либерии? Я протянул ей пустой стакан:

– Чего-нибудь покрепче не найдется?

– У Фокси есть все, что нужно.

Она повернулась не вставая. В ее крючковатых руках появилась бутылка. Она наполнила мой стакан прозрачной маслянистой жидкостью. Я сделал глоток – ощущение такое, будто пьешь эфир, – и севшим голосом спросил:

– Это была малолетка?

– Ее звали Джина, ей было пятнадцать.

– Ты уверена, что она ничего не видела?

Пожирательница душ подняла глаза к потолку и задумалась. На ее лице отразилась наигранная грусть. Глаза увлажнились, и она вздохнула:

– Бедняжечка…

Я сделал еще глоток и спросил:

– Она что-то видела? Говори, черт тебя возьми!

Ее взгляд обратился ко мне, губы безвольно опустились:

– Когда она уже выбралась на крышу, то заметила уходящего человека…

– Какой он был? Высокий? Низкий? Крепкий?

– Высокий мужчина… Можно сказать – долговязый.

– Как он был одет?

Фокси налила и себе стаканчик и пригубила:

– Так мы с тобой договорились? Теперь ты у меня в долгу.

– В долгу, Фокси. Говори.

Она выпила и произнесла похоронным тоном:

– На нем был черный плащ и белый воротничок.

– Белый воротничок?

– По словам Джины, это был священник.

О мессе, которую придумала Лора, я чуть не запамятовал.

7 часов утра

Я едва успел заскочить домой, принять душ и переодеться. От меня все еще несло тропиками и колдовством. Сидя за рулем, я попытался подвести какой-то итог. Передо мной были разрозненные элементы без всякой связи: самоубийство под покровительством архангела Михаила. Дьявольская иконография. Ассоциация, устраивающая паломничества в Лурд. Поездки в Юра, якобы связанные с супружеской изменой. Загадочные слова «Я нашел жерло». Убийство поставщика спиртного и наркотиков.

А главное, этот священник-убийца – верх нелепости. Киллер в белом воротничке, профессионально пользующийся оружием, способный проникнуть в самую закрытую африканскую среду. Все это ни с чем не вязалось. Равно как и нависшее над Люком подозрение в коррупции – как возможный мотив его самоубийства…

Если между этими фактами и была какая-то связь, то у меня не было к ней карты доступа и я не знал, где ее раздобыть…

9 часов

Волосы у меня еще не просохли, когда я толкнул дверь часовни Святой Бернадетты. Построенная под землей церковь смахивала на противоядерный бункер. Низкие потолки, цементные колонны, крошечные оконца из красного стекла, сквозь которые сочились бледные утренние лучи.

Я смочил пальцы святой водой, перекрестился и прошел влево. Все или почти все уже собрались. Редко приходилось видеть такое скопление полицейских на один квадратный метр площади. Разумеется, Наркотдел в полном составе, а также начальники других отделов – по борьбе с проституцией, оперативных расследований, Службы собственной безопасности, группы «Антитеррор», ответственные сотрудники центральных офисов, комиссары Судебной полиции… Все пришли в черной форме, с серебряными галунами и дубовыми листьями, придав церемонии какой-то воинственный дух. Все это совсем не походило на собрание самых близких людей, о котором мечтала Лора…