Майкл Крайтон - Добыча

Я все еще смотрел на машину Чарли, когда Мэй негромко произнесла:

– Джек, глянь.

Рой, повисший за окном с ее стороны, стал почти полностью серебристым, мерцающим, но совершенно стабильным. На серебристой поверхности я увидел отражение головы и плеч Мэй. Отражение не вполне совершенное – глаза и рот Мэй были размазаны, – но в общем и целом похожее.

Я нахмурился:

– Это зеркало…

– Нет, – сказала Мэй, поворачиваясь ко мне.

Изображение ее лица на серебристой поверхности не изменилось. Впрочем, секунду-другую спустя оно расплылось и сменилось изображением затылка Мэй.

– Что это может означать? – спросила Мэй.

– У меня есть кое-какие соображения, однако…

Рой, повисший над капотом, проделал тот же фокус, только его засеребрившаяся поверхность показывала нас обоих. Рой формировал изображение, точно задавая положение отдельных частиц, а это означало…

– Плохие новости, – произнес Чарли.

– Знаю, – ответил я. – Они изменяются. Мэй покачивала головой, не понимая.

– Программа устанавливает определенные стратегии, помогающие в достижении целей. Стратегии моделируют поведение хищника. Одна из них состоит в том, чтобы подражать поведению добычи – имитировать ее.

– Ты думаешь, они пытаются придать себе сходство с нами? – спросила Мэй.

– Да.

– Это и есть развивающееся поведение? Они сами развили в себе эту способность?

– Да, – ответил я.

– Плохие новости, – скорбно повторил Чарли. – Очень и очень плохие.

Меня понемногу охватывала злость. Появление зеркальных изображений означало, что структура наночастиц оставалась мне неизвестной. Никто не сказал мне, что пьезопластины способны отражать свет.

Кроме того, я столкнулся с чем-то совершенно новым. Рои создавали теперь цветные образы и поддерживали их в стабильном состоянии. Те простые наночастицы, о которых мне рассказывали, ничего подобного делать не могли. Стало быть, Рикки мне снова наврал.

– Джек… – Мэй толкнула меня локтем и указала на машину Чарли.

Рой, крутившийся у задних огней его машины, превратился теперь в черный поток, высокой дугой взвивавшийся в воздух и затем уходящий под шов, туда, где пластик смыкался с металлом.

Я сказал в микрофон:

– Чарли… похоже, они нашли дорогу.

– Да, вижу.

Частицы уже начали наполнять внутренность его машины. Чарли закашлялся. Что он там делает, я разглядеть не мог: он наклонился ниже уровня окон.

– Чарли, тебе лучше выбираться наружу.

И тут послышался непонятный звук.

– Чарли?

– Я… опрыскиваю этих ублюдков. Посмотрим, что они станут делать теперь.

– Ты распрыскиваешь изотоп? – спросила Мэй.

Он не ответил. Однако мгновение спустя снова появился в окне, пуская во все стороны струи из бутылки «Виндекса». Внутри машины сгущались сумерки, частиц там становилось все больше. Скоро мы вообще перестали видеть Чарли, однако слышали его непрестанный кашель.

– Чарли, – сказал я, – беги оттуда.

– Ветер десять узлов, – сообщил Бобби Лембек. – Попробуйте воспользоваться им.

Десять узлов – скорость не такая уж и большая, но все же лучше, чем ничего.

Из черного нутра машины донесся голос Чарли:

– Не могу найти… дверную ручку, никак не нащупаю… Где тут эта чертова ручка… – Он зашелся в кашле.

Мэй указала на заднее сиденье нашей машины. Из щели между сиденьями, точно черный дым, с шипением вырывались частицы.

Краем сознания я отметил, что задняя дверь «лендкрузера» хлопнула, увидел появившуюся из черноты ногу Чарли. Он собирался попытать счастья снаружи. Может, и нам следует сделать то же, подумал я. Я уже чувствовал, как частицы наполняют воздух.

– Надо бежать, Мэй.

Она не ответила. Скорее всего, она понимала, что если мы вылезем, до двери нам не добежать. Рои загонят нас и придушат.

Воздух уплотнялся. Я начал кашлять. Я знал: жить нам осталось чуть больше минуты. Я помахал рукой, чтобы разогнать туман и увидеть Мэй. Не помогло. Я помахал еще раз, стараясь разглядеть, что там с Чарли, но все, что я увидел, – это… несомый ветром песок!

Снова поднялся ветер.

– Мэй, дверца!

Не знаю, услышала она меня или нет. Она заходилась в кашле. Я потянулся к дверце, нащупывая ручку. Ощутив под рукой горячий металл, дернул. Дверца распахнулась, горячий воздух ворвался в машину, разметая туман. Ветер и вправду усиливался.

– Мэй!

Ее раздирал кашель. Возможно, она была уже не в состоянии двигаться. Я нагнулся через нее к пассажирской дверце. Туман уже поредел, я увидел ручку, повернул ее, и дверца распахнулась.