Александр Щёголев: Ночь, придуманная кем-то

Э-э, нет, сексотом она не была! Обижаете. Подписку о работе Иван Владимирович не смог у нее отобрать, фиг она ему дала, а не подписку. «Хотите, — сказала тогда, — арестовывайте, сажайте, мне абсолютно плевать, и так жизнь кончена, только сначала вам доказать надо, что это именно я юным режиссерам сдохнуть помогла…» Просто студия «Щекотка» каким-то боком у него в делах проходила. Поэтому он и догадался, кто убийца, хотя специально убийством не занимался. Он в то время еще старшим лейтенантом был, мелкой сошкой. Познакомился с ней, чтобы вербануть, а когда она не согласилась, пожалел девчонку. Шестнадцать лет ведь ей было, девчонке — всего-то…

Взамен она пообещала ему, что и за «просто так» всегда поможет, если очень надо. И если самой интересно будет… Короче, майор Егоров прекрасно помнил подробности закончившегося семь лет назад сюжета, поэтому наверняка догадался, кто мог в этот раз использовать мощь электричества на благо людям. Небось, примчался вчера вечером к ним в институт, бедняга, полюбовался, как она акробатический этюд исполнила, послушал столичного юмориста. А потом терпеливо ждал у выхода из актового зала, но вышли все, кроме них с Игорем. Да, глупо получилось, как в жизни обычно и бывает…

Кстати, неплохой он человек. Был старшим лейтенантом, а майора через ступень получил — под наградной приказ попал, когда их группа какого-то уникального бандита повязала. Правда, евреев здорово недолюбливает, но зато, стоило его попросить, и он помог повесть Игоря опубликовать. Да-да, не смотри так! Думаешь, «Клептомания» иначе прошла бы в этой газете, да еще без единого «но»?.. То-то. Не раскрывай Игорю секрета, ладно, Сашуля? Вот и хорошо, умница ты наша…

Нет, про семейство астрологов она толком ничего не знала. Про участие дяди Павла — тем более. Хотя, ей на самом деле многое подозрительным показалось. Какая-то записка, которую Юрий из почтового ящика вытащил. Законспирированный ход на «черную» лестницу, через который он впускал ее в квартиру. Вдобавок, в первый раз он тоже был выпивши — трепался без умолку, совсем за языком не следил. Бэлу поносил так, что даже жалко ее становилось, и вообще — странные вещи говорил. А уж как потом Иван Владимирович раскусил ихнюю семейку, ей неизвестно. Может, за почтовым ящиком следил, чтобы узнать, кто записки опускает? Знаешь, у майоров ведь тыщи хитрых способов, миллионы… Ладно, фигня это все, Сашуля.

Фиг-ня.

«Мы больше не увидимся, — думал мальчик. — Сейчас она закончит рассказывать, слезет с тахты, оденется и уйдет». Эта простая мысль закручивалась вокруг пылающей головы бесконечной лентой Мебиуса, и невозможно было понять, где здесь начало, где конец. «Оденется, уйдет… — думал мальчик. — Уйдет, и мы больше не увидимся…»

Он плохо слушал. Он сжимался от рвущих пустоту взрывов голоса, цеплялся за подушку, чтобы его не унесло безудержным вихрем чужой страсти, и ждал. Затем вдруг выяснилось, что вокруг него уже тихо.

— Ты тогда, в подъезде, плакала совсем не из-за того, что дежурного убила? — спросил он, пытаясь стряхнуть сдавившее голову кольцо. — Ты, наверное, из-за майора расстроилась?

— Я плакала? — женщина вздохнула. — Может, расстроилась, а может, обрадовалась… Я не помню, Сашуля.

Кольцо окрепло. Сдавило лоб, виски, затылок. Они больше не увидятся. Сейчас женщина уйдет. Исчезнет, проглоченная ненавистным каменным монстром, растворится в кишащем людьми пространстве, смешается с выхлопными газами, а здесь останется только эхо ее голоса, только запах ее волос и жар ее прикосновений. Несправедливо. Боже, как несправедливо, подло…

Он заплакал. Сегодня всем полагалось умыть слезами лицо, потому что праздник, потому что весна.

— Не надо, — проговорила она с болью. — Ты ведь мужчина, правда? Вы у меня с Игорем оба мужчины, единственные мои, родные… Не надо, а то я опять расклеюсь…

Это была Жанна. Все очень просто. Жанна, Жанна, Жанна! А он — кто ей?

— Не уходи, — простонал Александр. — Зачем сдаваться?

— Чтобы срок меньше дали, — соврала она.

— Да тебя вообще не найдут! Трупа уже нет, дядя Павел помог, он сейчас как раз наверху, у Бэлы…

— Сдох бы он со своей помощью, — рубанула Жанна, теперь искренне. — Неужели ты не понимаешь, что Игорь из-за меня может инвалидом стать? А самой бросаться под колеса — как-то смешно, как-то слишком уж… Нет, я должна.

Александр слабо забился в ее объятиях:

— Тогда я брошусь куда-нибудь! Прямо сейчас, вот и все!