Александр Щёголев - Ночь, придуманная кем-то

Жанна не дала ему закончить мысль. Она слегка присела, наклонив корпус, и выполнила изящный «шпагат» правой ногой. Конец «шпагата» попал парню в переносицу — точно носочком кожаной кроссовки. Он влетел обратно в кабинет и схватился ладонями за лицо, Игорь же остался снаружи, впечатавшись по инерции лбом в косяк. Тогда Жанна с размаху захлопнула дверь и навалилась на расшатанную тысячами посетителей рукоятку.

— Беги!

— Куда! — простонал Игорь, плохо соображая.

— Торт доедать!

— Нет, — всхлипнул он. — Без тебя — нет.

Дверь яростно содрогнулась:

— Вы, сволочи! — внутри кабинета бушевала стихия.

— Дурак! — крикнула Жанна. — Беги, этот жирный меня не догонит!

Дверь ходила ходуном. Игорь развернулся и побежал. Тьма стремительно понеслась навстречу. Сзади ревело чудовище и трещали прутья клетки. Потом сзади донесся топот, но уже приглушенно, где-то очень далеко. Паркет ускользал из-под ног. Воздух не вмещался в горле, мешал дышать. Движением управлял автопилот, потому что мозг не мог забыть дверной косяк и вопль: «Беги!» В ушах тяжело ворочался огромный молот. Кафедра казалась недостижимой, как звезда. И вдруг выяснилось, что кафедра вокруг, что в глаза бьет ставший родным фонарь, что за спиной наконец-то не пронзающий насквозь ужас, а нормальная мирная стена, увешанная распоряжениями и расписаниями… Игорь дополз до дивана, упал на мягкое, сотрясаемый вернувшимся дыханием.

Жанна влетела, как шаровая молния. Горячая, искрящаяся.

— Ты здесь? — взорвалась она.

— Йес, — откликнулся он.

Она провернула ключ в замке и некоторое время молчала, шумно дыша. Затем сообщила:

— Я — в левый подъезд, а он — через первый двор, дурак… Опять в жижу вляпался, шикарно брызнул…

Еще помолчала и вспомнила:

— Домой не звонил?

Невесомую паутину мыслей оборвал посторонний звук. Звонок в дверь. Далекий, чуть слышный. Ночью! Александр сорвался с нагретого унитаза, хотел было поскакать в прихожую, но вовремя обратил внимание на свои руки. Один его кулак сжимал самодельный «электрический стул», другой — баллончик. Звук повторился. Александр распихал улики по карманам штанов, и только затем освободил коммунальную уборную — от себя телесного и бестелесного.

Как ни странно, мальчик был не первым, откликнувшимся на зов ночного звонка. Дверь уже открывал дядя Павел. Он зачем-то держал в руке гигантскую связку ключей, хотя для такого простого дела они были явно лишними. Сосед уверенным движением клацнул ригельным замком, будто затвором винтовки, и вытолкнул дверь наружу.

— Что надо? — бросил он куда-то туда, в лестницу.

Ответили ему немедленно, причем в полную силу. Но без использования слов. Сосед, увы, не успел подготовиться — отлетел назад, споткнулся, грохнулся, тут же начал подыматься, согнувшись в животе и мучительно кашляя. Александр оцепенел. Когда же в тусклую прихожую просочились два атлетически скроенных призрака, ему стало ясно, что это все, конец. Сейчас случится что-то ужасное. Однако шевельнуться не получалось — как во сне. Призраки деловито взяли дядю Павла под руки и поволокли на лестничную площадку. И вдруг — глухой вопль донесся снаружи. Точнее, серия коротких воплей, сочное хрюканье, топот. Мальчик наконец прыгнул вперед, пытаясь заорать — бессмысленно и дико — высунулся в дверь, почти пробив голосом вату в горле, но… Но ничего особенно ужасного там не было. Там была драка. Были парни в спортивных костюмах. Те же самые, двое, которые сегодня вечером уже приходили сюда. И дядя Павел, яростный, незнакомый, с поражающей воображение сноровкой действовал связкой ключей. Узкое замкнувшееся пространство бесновалось, будто бы стремясь раздвинуться. Мелькали пыхтящие тени, тяжко стонали ступеньки. «Это все из-за Игоря! — понял мальчик. — Дядя Павел нас защищает, не пускает врагов в квартиру!» Впрочем, сцена драки длилась всего несколько мгновений. Зритель выглянул вовремя, как раз когда сосед воткнул с размаху ключи прямо в разинутую пасть одного из парней, и тот прикрыл лицо руками, вяло побрел вниз, ссутулясь. Второй парень сделал какое-то очень красивое движение, но врезался грудью в стальную клетку лифта, почему-то оказавшись к дяде Павлу спиной, и вдобавок оседлал его колено, подброшенный вверх безжалостным ударом, после чего обернулся, отпустив челюсть, плавно осел на ступеньку и скорчился.

— Пошел, пошел домой, — торопливо сказал дядя Павел, вталкивая мальчика обратно. Из носа у него сочилась кровь. Он закрыл дверь и тихо прибавил: — Вот как бывает, Сашок.