Люси Доусон: Кто прислал мне письмо?

Алиса возвращается с двумя кружками в руках, одну из которых протягивает мне, прежде чем усесться на диван напротив меня и скрестить ноги в позе лотоса. Я собираюсь отхлебнуть чаю и замечаю бурый кружок сразу под дымящейся жидкостью. Торопливо делаю вид, будто мне надо на нее подуть, а потом опускаю кружку на приставной столик. Сестра бросает на меня сердитый взгляд:

– Я ее не облизывала, а споласкивала водой. Она чистая. Пей.

Я чуть мешкаю, но снова беру кружку.

– Значит, ссора выдалась серьезной, раз ты швырнула телефон об стену и примчалась сюда в три часа ночи. – Она отхлебывает чай и глотает. – Типа скандала на тему «Между нами все кончено»?

– Нет, не совсем так.

– Всего два месяца назад ты была убеждена, что не можешь больше выносить эту Клодин. А потом вдруг ни с того ни с сего Марк сделал тебе предложение, ты ответила «да», и с тех пор все хорошо.

– Если честно, мы…

– Нет, не верю тебе! Ты ведь не перевела в очередной раз стрелки на другого? Уверена, что хочешь быть с ним?

Я недоуменно таращусь на нее, сбитая с толку этим импровизированным допросом, основанным на вымышленном аргументе. И вдруг, под натиском событий последнего часа, поняв, что оказалась в ловушке с человеком, который мог убить меня прямо там, в доме, я начинаю реветь.

– Вот черт! Ой, Софи! – Алиса ставит свою кружку, второпях опрокидывая ее на ковер, переползает по дивану ко мне и крепко обнимает меня за трясущиеся плечи. – Тихо, все хорошо. Объясни, что случилось?

– Не надо. – Я отстраняюсь от нее. Слишком это опасно. Тот человек в моей спальне слов на ветер не бросает. – Ничего особенного, честное слово.

– Ерунда.

Сестра скажет мне позвонить в полицию, мол, там меня защитят, а потом нам придется спорить о том факте, что все считают, будто в подобных случаях срабатывает система: ты набираешь 999, и сразу приходит помощь, дело раскручивается… А в действительности ничего подобного не происходит. Всем нам просто чертовски везет, что в 95 процентах случаев 95 процентов людей не решаются преступить закон.

– Софи, расскажи мне все. Иначе я не смогу тебе помочь. – Моя красавица сестренка смотрит на меня серьезно и встревоженно.

– Извини, – шепчу я, вытирая мокрый нос.

– Марк сказал нечто такое, что вывело тебя из себя?

– Нет. Он замечательный. Это я… – Я закрываю глаза. – Я его недостойна, Алиса.

– Не дури! Ты ведешь себя просто по-ангельски…

– Нет. Вовсе нет! – перебиваю я, снова начиная нервничать. – Ты ничего не понимаешь! – Перед глазами у меня мелькают разрозненные кадры: туманные очертания переплетенных конечностей в сопровождении театральных охов и стонов, от которых тошнит. – Я… изменила Марку.

– Что? – Она ошеломленно таращится на меня. – Когда?

Я поднимаю голову в ужасе от того, что сказала. Мой мозг теперь словно вываливает все тайны из-за страшной перегрузки, поскольку он может вместить лишь чудовищность случившегося час назад.

– Только никому не рассказывай! – умоляю я. – Не надо мне было ничего говорить. Это случилось за день до того, как Марк сделал мне предложение.

– Ладно, – кивает Алиса. – Ну, тогда вы еще находились в разладе, так что ты никому не изменяла.

Я устало вытираю глаза. Мне не хочется вести себя с ней снисходительно, но это лишь особенность взаимоотношений Росса и Рейчел из сериала «Друзья». В реальной же жизни – как бы, по ее мнению, отреагировал Марк, если бы, протянув мне обручальное кольцо, услышал от меня: «Да! Я выйду за тебя замуж, но прошлой ночью занималась сексом с другим. Это же пустяки, верно?»

– Софи, – вдруг произносит сестра. – Ты ведь не поэтому сказала «да», когда он сделал тебе предложение? Тебя мучила совесть из-за того, что совершила накануне вечером?

– Нет, – отвечаю я. Затем следует пауза… И, к своему, как, впрочем, и к ее удивлению, добавляю: – Нет, не думаю.

– О господи… Ты ведь больше не связываешься с тем парнем?

Я гляжу в пол и шепчу:

– Мы с ним поддерживаем контакт с того времени, как это произошло.

– Лучше расскажи-ка мне, что именно случилось.

В половине шестого вечера я выключила компьютер и посмотрела в большое, незашторенное окно офиса на освещенный жилой дом напротив. Люди уже возвращались домой, и я поняла, что у меня просто не осталось сил на спортзал. Я знала, что идти туда надо: не хотелось возвращаться в пустой дом, но Марк не освободился бы по крайней мере до восьми, будь мы еще вместе, так что мне пришлось бы идти домой одной.