Люси Доусон - Кто прислал мне письмо?

– Чего-чего?

– Это со всеми случается. Похоже, Рич начинает лысеть. Господи, этого мне только не хватало! Еще один повод для его разглагольствований. С одной мы крепко дружили еще со школы. Она забеременела незадолго до меня, и ей хотелось девочку, но вот только родился мальчик. Когда родилась Сейди, она перестала со мной разговаривать, потому что хотела назвать свою дочку Сейди.

– Я этого не знала. Это какая же?

– Кэролайн ее звали.

– Помню. Все командовала. И крикливая такая.

– Она самая. Я в том смысле, что мне нужно было заниматься маленьким ребенком, и просто не хватало сил ее ублажать, понимаешь? Кстати, я была подружкой невесты у нее на свадьбе, и у меня много ее фоток, – улыбается Лу. – Иногда дружба не выдерживает испытания временем. Ты думаешь, что без этих друзей прожить не сможешь, а они просто исчезают, и все. Жуть!

Я этого не вынесу. Не могу я вот так сидеть и говорить с Лу о дружбе.

– Но у тебя характер лучше моего, Софи. Уверена, ты никого не потеряешь! Ладно, забудем. – Она опускает телефон. – Все собрала для Дубая?

– Вроде бы, – отвечаю я. В голове у меня снова пульсирует боль.

– Держу пари, что дети просто вне себя. На свадьбе я заметила, что им нравится новая мамочка. Прекрасная работа, дорогуша. Ты постаралась на славу. Я тобой горжусь.

– Спасибо. Я полна решимости сделать так, чтобы у них все сложилось. Мне самой повезло с мачехой и отчимом, и я постараюсь обеспечить Изабель и Оливье такую же стабильность. В конце концов, – я глубоко вздыхаю, вспоминая чуть раньше сказанные мамой слова, – я буду долго присутствовать в их жизни, и к тому же у меня перед ними есть обязательства.

– Да, им повезло, что у них есть ты, – заявляет Лу. – Значит, мадам Шизе не удалось в последний момент сделать какую-нибудь пакость? Я представляла, как Марк отправится в Париж за детьми, а она бросится под их отъезжающее такси или нечто подобное.

– Вообще-то она выходит замуж.

– Неужели? – изумляется Лу. – Все хорошо, что хорошо кончается. А в следующий раз ты сообщишь, что вы вместе отправляетесь отдыхать «по-семейному» – ведь так французы делают? В этом они знают толк. Кстати, о семье, – невинным тоном продолжает она. – Ты уверена, что сказанное твоей сестрой в ресторане случайно не стало попаданием в яблочко?

– Я совершенно точно не беременна.

– Ну, так и не бери в голову, дорогая. – Она сочувственно смотрит на меня. – У тебя еще много времени. Я знаю женщину, которая забеременела в сорок пять лет.

– Мне сначала нужно разобраться с головой в буквальном смысле.

Она пожимает плечами:

– Нет лучше времени, чем сейчас. Ребенок, зачатый в медовый месяц, – то, что надо, правда?

Появляется Марк, совершенно вымотанный, и удивляется, увидев сидящую на диване Лу.

– Уже ухожу! – смеется она. – Чтоб мне провалиться, вы друг друга сто́ите!

– Извини, – смущенно говорю я. – Мы тут просто…

– Все нормально! – Лу встает. – Я явилась без приглашения, хотела удостовериться, что у вас все хорошо, и пожелать вам незабываемого медового месяца. Вы это заслужили. – Она заключает меня в объятия, потом отпускает и поворачивается к Марку: – До свидания, мистер Тернер!

– До свидания, Лу, и огромное вам спасибо за помощь, – улыбается Марк.

– Это было приятно. Нет, не волнуйся, я сама выйду. Позвони, когда вернешься. – Она посылает мне воздушный поцелуй и исчезает.

Я облегченно вздыхаю, когда мы слышим стук закрываемой входной двери.

– Я не знал, что она заскочит. – Марк тяжело опускается на диван.

– Я тоже. Извини.

– Надо бы вскоре пригласить ее с Ричем в гости. Лу действительно мне помогла.

– Слышала, – непринужденно отвечаю я. Ноги их не будет в нашем доме!

– Совсем забыл показать тебе раньше! – Марк достает из заднего кармана паспорт.

Я беру его и открываю на последней странице. Вот она я – Софи Тернер.

– Спасибо!

– Не за что. Верни мне паспорт, пожалуйста, чтобы я положил его с другими документами в прозрачный пластиковый дорожный файл.

Я закатываю глаза:

– Клянусь, ты не мог бы стать никем, кроме юриста! Разве что бухгалтером.

– Сделаю вид, будто не слышал! – бросает Марк через плечо, подходит к шкафу и прячет там паспорт. Он возвращается, тянется за пультом и включает телевизор. Вскоре я замечаю, что Марк смотрит в пространство.

– Что с тобой?

– Устал. – Он выключает в телевизоре звук.

Мы сидим в тишине, и я жду.

– Ненавижу этого гада, Софи, – наконец произносит Марк. – Ничего не могу поделать. Я знаю, что теперь надо бы смириться – и это никак не связано с какими-то чувствами к Клодин, даю тебе слово. Просто не выношу, когда он рядом с детьми. Она не сообщила, что сегодня он явится вместе с ней, а когда я вижу его с детьми… – Он роняет голову на руки. – Я понимаю, что значит на него работать и какой он отъявленный мерзавец. Эта маска мятущегося интеллектуала – чушь собачья. – Марк сжимает кулаки. – Под этой оболочкой – безжалостный и жесткий делец. И он такой старый. Я не хочу, чтобы на моих детей покрикивали «Не трогай это» и «Не говори то» и чтобы они жили в некоем музее изящных искусств. Он собирает антиквариат, но не ценит его. Жаль, что Клодин выбрала именно его.