Патриция Хайсмит - Сочинитель убийств

Тилбери по-прежнему лежал на диване, изо рта у него торчала резиновая трубка, другой конец которой был опущен в эмалированную кастрюлю. На лице адвоката не было ни кровинки, глаза закрыты.

Ничего не получается, – сказал врач, обращаясь к Хиллу.

– Вы думаете, доза была смертельной?

– Я не могу этого сказать, – ответил доктор, поднимая с дивана пластмассовый флакон, в котором виднелась еще одна таблетка на дне. – Эта штука очень сильная. (Он поставил флакон на столик). Но тут я больше ничего не смогу сделать. (Доктор вынул трубку из горла Тилбери.) Остается лишь отправить его в госпиталь. (Он подошел к телефону.)

Хилл взглянул на часы и поморщился.

– Придется ждать несколько часов, пока Тилбери будет в состоянии говорить что-либо. Мистер Бартлеби, вы можете остаться на ночь в Лондоне? Вы нам понадобитесь, если Тилбери все же придет в себя. А если хотите, можете вернуться домой и приехать завтра утром.

– Нет, я останусь в Лондоне, – сказал Сидней.

– Вы сможете позвонить нам завтра от девяти до десяти утра?

– Хорошо.

Сидней попрощался с полицейскими и вышел.

Женщины, которая видела его на лестнице, уже не было, но оба мужчины в штатском еще стояли у двери.

– Ну как он? Жив? – спросил один.

Они уже слышали, что Тилбери проглотил пилюли.

– Да, жив, – ответил Сидней, и его слова тут же стали известны всем собравшимся в вестибюле.

Сидней вошел в первую же телефонную будку по дороге и позвонил Инес и Карпи. Он вспомнил о них не потому, что не хотел оставаться один – просто хотел видеть именно их.

– Сидней, милый, – закричала Инес, как всегда, нараспев, – вы в Лондоне?

Она сообщила ему, что они одни дома и с радостью повидаются с ним.

Инес слукавила, сказав, что они одни, потому что когда Сидней подъехал к их дому на такси и выбрался из машины на стоянке, за углом, он увидел, как в этот момент из подъезда, опустив голову, выходит Алекс Полк-Фарадейс. Алекс явно видел Сиднея, когда тот проезжал мимо подъезда, но не захотел столкнуться с ним лицом к лицу.

– Сидней, милый, заходите! – Воскликнула Инес, показавшись в дверях.

Молодые женщины встретили его поцелуями и словами соболезнования по поводу смерти Алисии. Они налили ему виски, которое Карпи только что купила для него в лавке внизу. Затем начались расспросы: – Видел ли он Тилбери? Что делает теперь полиция?

– Я видел его только что, – отвечал Сидней. – Он принял очень большую дозу снотворного, и сейчас его увезли в госпиталь.

– Как? – спросила Карпи.

– Я готова биться об заклад, что это он столкнул ее, этот мерзавец! – сказала Инес. – Вы согласны, Сидней?

– Я не знаю, – ответил он.

– Вы говорите доза, которую он принял, смертельная? – спросила Карпи.

– Этого я тем более не знаю.

– Никто ничего не знает, кроме того, что он унес с виллы все свои вещи, – возмущенно говорила Инес. – Тилбери избавился и от сумочки Алисии. Ее никто не нашел. Его вина бесспорна, и ничего удивительного, что он попытался покончить с собой.

Сидней чувствовал озноб, и даже виски не могло согреть его. Карпи вновь наполнила ему бокал почти до краев.

– Могу я переночевать здесь у вас на диване? – спросил он.

– Завтра утром мне снова нужно быть в полиции.

– Какие разговоры, Сид, конечно! Вы ели? (Карпи поднялась.) Мы еще нет, потому что только что проводили одного гостя…

– Это ваш старый приятель Алекс, – не выдержала Инес. – Я так и знала, что он сбежит, как только узнает о вашем приезде. Нам даже не пришлось его об этом просить.

Сидней слабо улыбнулся. То, что Алекс мог болтать о нем, его не интересовало. Шесть готовых частей из их сериала, вероятнее всего, будут показаны, но на том дело и закончится. Сидней вдруг подумал, что мог бы продолжить сериал и один или, во всяком случае, попытаться это сделать.

– Ему пришлось немного сменить свой тон, – усмехнулась Инес. – Он больше не утверждает, что вы убийца, а только что вы сумасшедший.

– Можно подумать, он сам не сумасшедший! – прокричала Карпи с кухни, которую от гостиной отделяла тонкая перегородка.

– Боже мой, Сид, как мы можем шутить сейчас! – проговорила Инес. – На самом-то деле, это бедняжка Алисия была, должно быть, не совсем нормальной. Скрываться столько времени…

– Мы не стали говорить Алексу, что вы уже неделю как все знаете про Тилбери, – перекрывая шум воды, прокричала Карпи. – Это обозлило бы его еще больше.

Ее тон был почти веселым.

– Я только что сообщил об этом полиции, – признался Сидней.