Патриция Хайсмит - Сочинитель убийств

– Спасибо, – ответил Сидней. – Но откуда вы узнали?

– Ваш друг Полк-Фарадейс звонил мне, кажется, в пятницу утром. Вы ведь работаете вместе?

– Да. Он, если хотите, – драматург. Во всяком случае, в гораздо большей степени, чем я.

– Похоже, он был обеспокоен. Волновался, сможете ли вы продолжать совместную работу, если ваше положение осложнится.

Сидней взглянул на инспектора, тот сидел, уставившись в пол и потирал рукой подбородок с таким видом, словно говорил ухудшении погоды или о чем-то столь же непредсказуемом.

– А что… оно ухудшается? – спросил Сидней.

– Нет, но оно уже стало достоянием публики, если так можно выразиться. Хотя никаких известий о вашей жене нет, самые разные домыслы о ней, о вас, о миссис Лилибэнкс появляются газетах, во всех газетах и не утихнут, пока ваша жена, живая или мертвая, не отыщется.

– А разве не бывало случаев, когда люди исчезали бесследно и навсегда? В Соединенных Штатах известно несколько таких случаев. Например, с судьей Крейтером. Его ведь так и не нашли, ни живого ни мертвого.

Он услышал, что на кухне закипает чайник.

– Да, конечно, такие случаи бывают и у нас, но в нашем случае, кажется, необходимо провести более глубокое расследование или, если хотите лучше прискать.

«Это очень верно», – подумал Сидней. Свист чайника стал пронзительным.

– Простите, инспектор, не согласитесь ли вы выпить со мной чаю?

– Спасибо, – ответил полицейский. Он поднес руку ко рту и сильно закашлялся.

Сидней ошпарил чайник, маленькой ложечкой точно отмерил количество чая для заварки, как всегда делала Алисия. Принеся чай на подносе и подождав положенное время, он налил его в чашки. Предложил сахара и молока. Инспектор взял и того, и другого.

– Ваш друг Полк-Фарадейс дал понять, а точнее, сказал, что его беспокоят некоторые вещи. Вы не знаете, что он имел в виду?

Сидней посмотрел на инспектора и слегка пожал плечами.

– Нет.

– Если вам известно что-то, на что он мог намекать, то я предпочел бы выслушать это от вас, а не от него.

– Я не знаю, что именно может быть известно ему такого, что я не говорил вам. Я имею в виду место, куда отправилась моя жена. Разве что она говорила с Алексом и сказала ему больше, чем мне.

– Я не знаю, что он имел в виду, – ответил инспектор, внимательно наблюдая за Сиднеем.

Сидней позволил себе проявить беспокойство. Или точнее, он машинально выказал свое беспокойство, стукнув ложкой по блюдцу и наклонившись вперед.

– Он говорил вам, что Алисия что-то ему рассказывала? – Нет. Насколько я понял, речь шла скорее об отношениях, о той обстановке, которая царила здесь до того, как ваша жена исчезла. Сидней провел ладонью по лбу и нашел сигарету.

– Насколько я понял, Полк-Фарадейсы часто бывали здесь раньше.

– Ну… примерно раз в месяц.

– И даже когда вы с мистером Полк-Фарадейсом работали вместе?

– Да, мы многое делали по почте. Впрочем, мы так и продолжаем.

– Гм. Но если он слышал, как вы угрожали своей жене, или застал вас во время ссоры, не лучше ли будет, если вы сами мне об этом расскажите?

«Ну конечно»! – подумал Сидней. Это будет ничуть не лучше, если не хуже. Инспектор хочет сравнить его версию с версией Алекса, вот и все.

– Да, Полк-Фарадейсы заставали нас раз или два во время ссоры, – сказал Сидней. – Я помню, как однажды вечером Алисия уронила стакан, и меня это разозлило. Я довольно громко накричал на нее.

– Приходилось ли вам бить вашу жену?

– Да, – торжественно произнес Сидней. – Раз или два. Но не сильно.

– Видел ли Полк-Фарадейс, как вы ее били?

– Нет. Во всяком случае, я думаю, что не видел. По-моему, при Полк-Фарадейсах мы ни разу серьезно не ссорились.

– Что вы понимаете под серьезными ссорами?

– Ссору, во время которой я мог ее ударить. Или, которая длилась бы несколько дней.

Сидней вдруг схватил себя одной рукой за другую, в которой держал сигарету. Дрожь его не была притворством, но и не объяснялась их разговором. Он думал об Алисии и Эдварде Тилбери.

– Я хочу, чтобы вы рассказали мне о том, что вас беспокоит, А – отеческим тоном произнес инспектор.

Но на это Сидней совершенно не был способен, он даже едва не улыбнулся от одного такого предположения.

– Конечно… меня беспокоит то, что Полк-Фарадейс мог вам рассказать. Он хочет присвоить себе «Лэша». Вчера он потребовал, чтобы я согласился на сорок процентов гонорара. Угрожал, что в противном случае кое-что откроет полиции.

– Вот как! А это кое-что – правда?