Андрей Ветер - Белый Дух

Мари опустилась на четвереньки, пробралась мимо старой индеанки, хлопотавшей над неподвижным телом, и сжалась в комок, приютившись на ворохе шкур. До глубокого вечера Женщина-Дерево не обращала внимания на белую девушку. Сначала она промывала сыну раны, затем варила какие-то травы, делала ему примочки, перевязывала его, снова и снова смазывала снадобьями воспалённую кожу, затем оставила раненого в покое и уселась возле его головы. В руке у неё появилась погремушка из бизоньего копыта, издававшая громкий рассыпчатый звук. Женщина-Дерево закрыла глаза и запела, раскачиваясь из стороны в сторону. На её широком коричневом лице, изрезанном множеством морщин, появилось отрешённое выражение. Казалось, она унеслась мыслями в далёкие края, где ничто не заботило её.

Мари, уставшая от долгой неподвижности, несколько раз пыталась прилечь, задремать, свернувшись клубочком, но что-то заставляло её вернуться в сидячее положение. Возможно, это был страх перед неизвестностью. Прижимая руки к груди, девушка истово молилась о выздоровлении Крапчатого Ястреба, ибо если он скончается… Она даже боялась подумать о том, что ждало её в случае смерти этого индейца.

Вдруг Женщина-Дерево резко поднялась и шагнула к Мари. Схватив её за руку, она почти волоком подтащила девушку к Крапчатому Ястребу и принялась ей что-то втолковывать.

– Я ничего не понимаю, – зарыдала несчастная девушка и в ту же секунду получила от Женщины-Дерева звонкую оплеуху. Вспомнив, что окружавший её мир держится на беспощадных ударах и жестоких убийствах, Мари заставила себя замолчать и прикусила губу.

Женщина-Дерево продолжала говорить, обдавая её незнакомым густым запахом, затем резко сдёрнула с разметавшегося в беспокойном сне сына набедренную повязку и силой заставила Мари взять в руку вялый мужской член. Девушка ощутила в ладони мягкую и липкую от пота плоть, но не могла взять в толк, что от неё требуется. Старуха снова ударила её по голове и жестом показала, что нужно делать, чтобы оживить мужчину. Мари в глубоком испуге и полном недоумении медленно зашевелила рукой. Старуха отодвинулась в сторону и протяжно запела, аккомпанируя себе погремушкой. Через некоторое время девушка почувствовала, как рыхлое мясо в ладони напряглось и стало вытягиваться, приобретать форму. Вытаращив глаза, она обернулась к старухе. Та поняла, в чём дело, распахнула на Мари одеяло и, подтолкнув, заставила её взобраться на сына, подгоняя громкими и нетерпеливыми восклицаниями. Девушка хотела воспротивиться, однако страх сделал её покорной, и она подчинилась.

Ощутив горячее прикосновение набухшего органа к своему телу, Мари вздрогнула. Она совершенно не готова была к соитию, и всё происходившее напоминало сплошной кошмар, но таившаяся в ней бурная женская суть сразу отозвалась на прикосновение мужчины. Если бы не обстановка и не саднящая кожа на ягодицах, то Мари сказала бы, что ею овладело приятное возбуждение, сравнимое с тем, которое охватывало её, когда она ласкала себя в ванной комнате.

Она расслабила мышцы ног и всем телом опустилась на стоявший под нею сеятель жизни. Старая индеанка помогла ей рукой. Мари с наслаждением потянула ноздрями, но тут же боязливо оглянулась на старуху, опасаясь, что могла сделать что-то не то. К своему изумлению, она увидела, что морщинистое лицо Женщины-Дерева улыбалось, по её щекам текли слёзы.

Бедная измученная девушка никак не могла опомниться, и внезапное совокупление вдруг словно сняло с её плеч непомерную тяжесть стремительных и жутких перемен в жизни. Она не знала, зачем старуха потребовала от неё таких действий, да и не желала ничего знать в ту минуту. Ей хотелось исчезнуть, и она закрыла глаза…

Женщина-Дерево запричитала и, шурша тяжёлым замшевым платьем, выбралась из жилища.

Встав у входа, она хрипло закричала:

– Люди! Услышьте мой зов! Передайте всем, что в дом Женщины-Дерева должны прийти семь никогда не рожавших замужних женщин! Они должны прийти ко мне со своими мужьями! Люди, Женщина-Дерево просит вас помочь ей провести церемонию исцеления!

Мари не знала, как долго она оставалась наедине с Крапчатым Ястребом, но, когда она слезла с мужчины, поняв, что его тело снова сделалось беспомощным, то увидела вокруг себя много незнакомых индейцев. Их чёрные глаза смотрели на неё с таким вниманием и глубоким интересом, что она совсем не испугалась, но лишь смутилась и отползла вглубь жилища, поторопившись закутаться в красное одеяло, служившее ей одеждой с тех пор, как она покинула хижину Мерля.