Шарлотта Линк - Незнакомец

Черт побери! Она сжала правую руку в кулак и со всей силы ударила по столу. Острая боль пронзила ее суставы, но ей казалось, что она не относится к ней, что все это происходит в другом месте, далеко от нее. Этот тип потревожил ее одиночество — вот в чем дело. Своим звонком он разорвал кокон, в котором она замкнулась, нарушил ее пребывание наедине с собой, потребовавшее абсолютного отмежевания от всего мира, чтобы она смогла достичь того пункта, к которому пришла сегодня утром, немного погодя после подъема: позволить себе прервать свою жизнь.

Этот процесс был таким длительным, таким трудным и таким болезненным, что ей хотелось плакать от злости и разочарования. Что тоже, в свою очередь, было совершенно новым, давно забытым чувством: слезы, что жгли глаза и в любой момент могли выплеснуться наружу. Последние слезы Ребекка пролила после смерти Феликса. А потом не плакала ни разу. Ее траур был чем-то таким, от чего слезы застывали льдинками.

Теперь можно было все начинать сначала. Мир протянул к ней руку, прикоснулся к ней, высвободил ее слезы. Можно было также сказать, что кто-то схватил ее в охапку и оттащил от края утеса, с которого она только что хотела броситься. И это означало, что ей придется отложить свои намерения, поскольку надо будет заново начать этот длинный, крутой путь наверх к вершине утеса, и при этом напрячь все свои силы, чтобы пройти его шаг за шагом. Но когда-нибудь она вновь будет стоять там, наверху. Только на этот раз выдернет телефонный штекер из розетки.

Ребекка взяла упаковки с таблетками, отнесла их наверх в ванную, положила в самый дальний угол шкафчика и запомнила их вид, утешающий и многообещающий. Они под рукой. Она может взять их в любой момент. Ей нужно лишь всегда твердо помнить об этом.

В зеркале над умывальником Ребекка увидела свое бледное, как у привидения, лицо. Как только можно быть таким бледным в разгар лета на юге Франции? Как будто она как минимум целый год не получала ни единого луча солнца. Но в принципе так оно и было. Когда она вообще покидала дом? Всегда рано утром, чтобы пройти свой круг по саду, но в это время солнце еще только собиралось взойти. Иногда вечерами Ребекка выходила на террасу, но редко. Феликс очень любил проводить на террасе длинные вечера, сидеть там по полночи. Они пили красное вино и считали падающие звезды. Разве она могла вынести без него теплый воздух, теплый ветерок и свет луны?

Женщина еще раз провела щеткой по волосам. После того, как она узнала, что у нее будут гости — к сожалению, — появилась необходимость съездить в деревню, чтобы закупиться продуктами. Ее морозильная камера была наполнена едой, но Ребекка не собиралась ничего готовить. Эмоциональное напряжение в это утро было слишком сильным; ясно, что у нее не будет сил, чтобы вечером еще и стоять у плиты. Она знала одну маленькую лавку, где можно было купить готовые салаты, а кроме того, там продавался особенно хороший сыр. К салатам она сделает горячий багет в духовке. Этого должно хватить. В конце концов, она не просила навещать ее.

Лавка, в которую собиралась сходить Ребекка, находилась тут же, в порту Лё-Брюске. На набережной толкались целые полчища туристов — отвратительные, блестящие от масла для загара, полуголые мужчины с толстыми животами, женщины в едва видных бикини, оставлявшие на виду их целлюлит, ревущие дети, недовольные подростки с красивыми телами, но зато с придурковатыми лицами. Из многочисленных лавочек вдоль улицы воняло топленым жиром. Предлагали печеные яблоки и колбаски, цыплят гриль, пиццу с бороздками жира, киши [3] Киш — открытый слоеный пирог, как правило, с грудинкой в составе начинки. , пахнущие копченым салом и, видимо, напичканные хозяином лавки всевозможными остатками, которые он не смог продать на прошлой неделе — во всяком случае, при виде куска этого пирога складывалось именно такое впечатление. Ребекка спрашивала себя, как люди могли это есть, да еще и при такой жаре. А еще она спрашивала себя, почему им не становилось плохо от одного только запаха, и как можно было вообще выдержать эту сутолоку и близость голых тел, от которых несло по́том…

И почему она видела только отвратительных людей?

Ребекка, конечно, знала, что здесь прохаживались не только мужчины с толстыми животами, а также что Лё-Брюске был местом встреч не только женщин в бикини, не имеющих для этого подходящей фигуры. Наверняка здесь гуляли и веселые подростки, и прелестные маленькие детишки. Но было, наверное, характерно то, что все отвратительное и вульгарное доминировало над красивым и утонченным, затмевая его до невидимости. Кроме того, это явно было связано и с душевным состоянием Ребекки. Она намеревалась распрощаться с миром и жизнью, и это было частью процесса — фокусировать свое внимание на отталкивающей стороне земного существования, исключая при этом хорошую сторону.