Чингиз Абдуллаев - Долина откровений

– Я не готов был отдать своё место. Я говорил, что двести пятьдесят тысяч гораздо меньше, чем двадцать пять миллионов. Но и двести пятьдесят тысяч тоже большие деньги.

– Семьдесят пять, – разозлился я, – и ни одним долларов больше. Ты все равно улетаешь. Нельзя быть собакой на сене.

– Сто пятьдесят, – согласился Лева, – и учти, что наша дружба обходится мне в сто тысяч долларов. У меня ещё не было таких дорогих друзей.

– Чтобы ты сдох, – громко сказал я, – сто тысяч.

– Не смей так говорить. Мне ещё лететь через океан. Ладно, черт с тобой. Все равно никто не даст больше. Давай половину денег, и мы договорились.

– Сто двадцать пять?

– Да. Только сто двадцать пять.

– У меня ещё не было таких дорогих знакомых, – передразнил я Лёву, – которые бы стоили мне целых сто двадцать пять тысяч долларов.

Он понял разницу между «другом» и «знакомым». И беззлобно рассмеялся.

– Если получу наследство, я привезу тебе сувенир из Америки, – пообещал он, – какой-нибудь брелок или статуэтку.

– Нет. Давай иначе. Если получишь все наследство, то я не плачу тебе деньги. А я поставлю за тебя свечу в храме.

– Лучше помолись в синагоге. Не забывай, что мой дядя был евреем.

– Если забудешь о своём взносе, то я готов стать евреем. Даже соглашусь на обрезание.

– За сто двадцать пять тысяч? За такие деньги и я соглашусь на вторичное обрезание. Значит, договорились – ровно половина?

– А если получишь целиком все наследство? – я решил сыграть до последнего.

– Тогда забуду об этих деньгах, – согласился Лёва, – но это невозможно. Один шанс из ста.

– Рискну. Я все равно ничего не теряю. Если получишь наследство целиком, то я ничего тебе не должен. Мы только отметим твоё возвращение и получение наследства. Если нет, плачу половину.

– Все равно у тебя нет шансов, – пробормотал Лева. – Остальные племянники тоже хотят получить свою долю наследства. Хотя сейчас об этом говорить ещё рано. Уже объявили посадку. Будь здоров, передай всем привет.

– Счастливого пути. Будь здоров.

Я положил трубку и подумал, что я знаю, кого именно нам следует с собой взять. Но для этого нужно сначала позвонить Ибрагиму, чтобы он мог меня поддержать.

Сто двадцать пять тысяч долларов – большие деньги. Даже для меня, человека не бедного и не такого жадного, как Лёва Горенштейн. Но отдавать их первому встречному мне совсем не хотелось. Я не филантроп и не меценат, у меня был свой определенный расчет. Дело в том, что Алла Виноградова была близкой подругой Юлии Ивченко. Да, да, той самой Юлии, которая возглавляет модный журнал и является неотъемлемой частью московской тусовки. Я сразу подумал, что это почти идеальный способ познакомиться с ней поближе, предложив ей эту поездку.

Конечно, если просто заплатить за неё и предложить с нами поехать, она откажется и оскорбится. Всё-таки для такой состоятельной и успешной женщины выступать в роли эскорт-девицы или обычной приживалки достаточно унизительно. Нужно было предложить ей конкретный проект. Учитывая, что мы уже согласились взять её подругу, такой вариант совместного путешествия с Аллой мог устроить и Юлию. К тому же я узнал, что она наконец разошлась со своим другом, с которым встречалась последние несколько лет. Друг был известным бизнесменом и не менее известным мафиози. Да, да, подобный симбиоз ещё встречается среди московского бомонда. Гога Тбилисский, уголовный авторитет, имевший две судимости. Говорили, что он даже коронованный «вор в законе». А заодно и бизнесмен, имевший сеть автомобильных магазинов в Москве и по всей России. Злые языки уверяли, что среди продаваемых им автомобилей ровно четверть угнанные машины с перебитыми номерами. Но доказать это было практически невозможно. У Гоги были прекрасные связи и в правоохранительных органах, и среди высокопоставленных чиновников.

Он был щедрым человеком. Говорили ещё, что журнал Юлии, имевший большие долги, выкупил Гога и подарил своей пассии. И вообще, он не жалел денег на такую «игрушку», которая была рядом с ним. Разумеется, я не мог ничего предпринять, не рискуя получить пулю в затылок. Отбивать такую роскошную женщину у бандита было небезопасно. И глупо. Но она всегда мне очень нравилась. Наш Ибрагим был знаком с Гогой, а их женщины дружили. Именно поэтому я позвонил Ибрагиму и рассказал ему, что Лёва улетел в Америку и предложил мне выкупить его взнос, что я и сделал.

– Мы никого не найдем за оставшиеся дни, – сразу сказал Ибрагим, – я предложил Алле с нами поехать, только потому, что она сама об этом просила. Ей хотелось побывать вместе с нами. Но кого мы возьмем шестым? Мы не найдет такого человека. Даже если ты захочешь за него заплатить и он согласится с нами поехать. Он просто не вернет тебе денег.