Чингиз Абдуллаев - Долина откровений

– Естественно. И он убивал всех остальных. Зачем ты мне это рассказываешь? Мы теряем время.

– Он убивал их потому, что сумел их обмануть, – наконец пояснила мне Юлия, – он притворился одним из убитых. И поэтому стал убивать остальных. Ты меня понимаешь?

Я остановился. Задумался. Потом покачал головой.

– Ибрагим был убит, я сам стоял у его тела. Аллу отравили, и она умерла. В этом я уверен. Погибшего Леонтия Яковлевича ты сейчас видела. Остается Феликс. И ещё наш проводник, чей разорванный труп я видел в лощине. Больше никого здесь нет. Ни одного человека. Остался только Феликс. И, возможно, сейчас он уходит отсюда. Отпусти меня, и я постараюсь его найти. Я всё-таки охотник. И пока я не найду и не пристрелю этого мерзавца, я не успокоюсь.

– Ты можешь сам сыграть эту роль, – наконец сказала мне Юлия. – Если ты охотник, то ты должен меня понять. Давай сделаем так. Сейчас мы начнем громко кричать друг на друга. Если Феликс всё придумал, то он должен быть где-то недалеко. Он не пойдет через лес в одиночку. Ни за что не пойдет. И ты это знаешь лучше всех. Он трус и эгоист. Он будет сидеть и ждать в долине, когда прилетит вертолет. Нам нужно его обмануть. Устроим скандал, крики, ссору. А потом я должна буду в тебя выстрелить. Ты понимаешь, что я хочу сделать? Чтобы он услышал наши крики и мой выстрел. Возможно, он даже подглядывает. Стрелять он все равно не решится, он не так стреляет как ты. И если он вдруг промахнется, то ты можешь его застрелить. Поэтому он будет ждать.

Я подумал, что в её словах было рациональное зерно. Ведь если Феликс будет убежден, что она меня пристрелила, он наверняка вылезет, и тогда я смогу его пристрелить. Или хотя бы отнять телефон.

– Молодец, – тихо сказал я Юлии, – теперь нужно разыграть наш скандал, чтобы Феликс поверил. А потом ты должна будешь в меня выстрелить. Только не попади.

– Постараюсь, – улыбнулась она, – но учти, что тебе придется играть в полную силу. Иначе он не поверит.

– Нам не обязательно кричать, – сказал я, – достаточно, если мы будем просто разговаривать. Он знает, что я редко кричу и стараюсь избегать громких скандалов. Ему не обязательно слышать наши крики. Достаточно, если он услышит твой выстрел. Стреляй в мою сторону.

Наш план был достаточно интересным. И смелым. Но только в том случае, если бы убийцей действительно был Феликс. Но мы не успели договорить, как из зарослей кустарника вылез Феликс. У него был безумный вид, волосы растрепаны, глаза налились кровью. Он явно чего-то боялся. Самое главное, что у него не было в руках винтовки. Очевидно, он её опять где-то бросил.

– Леонтий погиб, – глухим голосом выкрикнул он, – все погибли. Здесь кто-то за нами охотится. Какой-то чужой охотник. Он вырыл яму, и в неё попался Дебольский. Нам нужно отсюда уходить. Это какое-то безумие. Он убивает нас по очереди…

Юлия подняла свой карабин.

– Стой на месте, – приказала она, – и не говори нам глупостей. Где этот убийца? Откуда он взялся? Почему мы его не видели? Как он мог сюда попасть?

– Я ничего не знаю. Но это убийца. Он хочет истребить всех нас. Он и сейчас, наверно, следит за нами.

Я смотрел на Феликса и думал, что он самый гениальный актер, если решился появиться здесь без винтовки и разыграть перед нами такой спектакль. А если он прав? Если убийца действительно где-то рядом? Меня смущал первый удар ножом. Феликс не мог так профессионально загнать нож в спину. И тем более решиться выхватить нож у самого Ибрагима. А потом ударить его под лопатку. Такой точный профессиональный удар. Феликс не мог нанести такой удар. Я должен был понять это сразу и не подозревать человека, который был кем угодно, но только не профессиональным убийцей. Потом яд в чайнике. Мы ведь громко говорили о том, что чай предназначен именно для Аллы. И там должен быть яд, который невозможно уничтожить даже при кипячении. Затем убийца делает яму и оставляет там острый кол, чтобы жертва упала как раз на этот кол. Почему я ничего не соображал? Почему я сразу не сумел всё понять? Но распухшее лицо Феликса, его стычка с Ибрагимом и его подлость со спутниковым телефоном вывели меня из себя. И заставили подозревать именно Феликса.

– Где телефон? – перебил я испуганного Феликса. – Куда ты его спрятал?

– Какой телефон? – попятился он. – Я ничего не прятал. Вы опять хотите меня обвинить. Я оставил телефон вам, когда мы уходили с Леонтием за водой. Я ничего не брал.

– Он все врет, – твердо произнесла Юлия.

– Ты с ума сошла? – растерянно произнёс Феликс. – Я никого не убивал, честное слово. И я не знаю, кто взял наш телефон. Честное слово, не знаю. Убери оружие, – закричал он изо всех сил, не выдержав этого взгляда Юлии и карабина, который она подняла на него.