Дуглас Кеннеди - Жар предательства

Донор. Его я выбирала целых две недели, изучив досье тысячи, а то и более кандидатов. Смотрела, из каких семей они происходят, какое у них образование, кто они по профессии, чем увлекаются, интересуются. Во многих отношениях это было довольно странное занятие, и меня не покидало чувство нереальности происходящего: я копалась в личных делах мужчин, которые все, как один, мастурбировали в стерильные посудины и теперь являлись потенциальными отцами моего столь желанного ребенка.

В конце концов я сузила круг до четырех кандидатов и отправила их данные Рут в Бруклин. Ее выбор совпал с моим: тридцатитрехлетний мужчина, зарегистрированный как Майкл П. Преподаватель, окончил Чикагский университет, там же защитил докторскую диссертацию. Писатель, имеет опубликованные произведения. Спортсмен. Круг интересов: классическая музыка, кино, шахматы.

– Шахматы меня настораживают, – сказала мне Рут. – У повернутых на шахматах частенько развивается навязчивый невроз.

– Господи, бред какой-то! Выбираю потенциального отца, как еду в китайском ресторане. Этот параметр из столбца А, другой – из столбца Б.

– А если забеременеешь, получишь «печенье с предсказанием».

– Если я забеременею, это будет чудо.

– Одно чудо с тобой уже случилось в прошлом году. Ты выбралась живой из Сахары.

– Тогда с какой стати боги должны еще раз улыбнуться мне?

Но они улыбнулись – при третьей попытке.

Искусственное оплодотворение – не самая веселая процедура. Лежишь в гинекологическом кресле с задранными вверх ногами, наблюдаешь, как медсестра подходит к тебе с трубкой, заполненной спермой выбранного тобой донора. Грустно и очень современно. Не нужно ни с кем достигать взаимопонимания; кружить друг подле друга, раздумывая, стоит ли вступать в сексуальные отношения; пытаться определить, можно ли надеяться на что-то большее; принимать решения о том, чтобы создать семью (или не создавать), заводить детей (или не заводить). У тебя не останется воспоминаний об интимной близости, приведшей к зачатию. Но я ничуть не сомневалась в том, что поступила верно, избрав данный путь. Слишком много эмоциональных руин в моем прошлом. Слишком силен страх снова привязаться к кому-то. Возможно, со временем что-то изменится. Возможно, когда-нибудь в будущем я перестану исключать вероятность новых близких отношений. Но пока…

Первая попытка искусственного оплодотворения не увенчалась успехом. Спустя месяц я вернулась в клинику для повторной процедуры. Когда через две недели у меня, как обычно, началась менструация, я едва не взвыла от досады и отчаяния. Но упорства мне было не занимать, и две недели спустя я снова явилась в клинику, чтобы попытать счастья в третий раз.

И, о чудо… свершилось!

Чрез день задержки месячных я купила экспресс-тест на беременность. В этот же вечер дома помочилась на обработанную специальными реагентами полоску… и она стала постепенно синеть.

Вот оно – доказательство того, что я беременна. Но, привыкшая все перепроверять, через пять дней я сделала повторный тест. Когда полоска снова окрасилась в синий цвет, я позвонила доктору Харт. Неделей позже она дала мне официальное подтверждение, а в конце приема обняла меня:

– Вы так давно об этом мечтали.

Но многие свои мечты способны осуществить только мы сами. Та же история, что со счастьем: не нужно ждать, что кто-то другой подарит вам это неуловимое состояние души. Счастливы мы или нет – это зависит исключительно от нас самих.

Первые три месяца я никому, кроме Рут, не говорила про свою беременность. Штудировала специальную литературу, посвященную маленьким детям и уходу за ними. По прошествии двенадцати недель, когда миновала угроза выкидыша на ранних сроках, я решила, что пора сообщить Мортону и остальным своим сотрудникам о том, что я жду ребенка. И что после родов я планирую взять отпуск на некоторое время. Потому что, наверное, впервые в жизни я буду не одинока.

Но я продержала своих работников в неведении еще несколько дней, поскольку мне неожиданно в срочном порядке пришлось уехать в Нью-Йорк. По делам моего пропавшего, предположительно умершего мужа. Неделей раньше со мной связался Джаспер Пирни, владелец галереи, в которой Пол выставлял свои работы. Он сказал, что читал об исчезновении Пола в Интернете и сожалеет, что не позвонил и не написал мне прежде.

– Не буду ссылаться на занятость, – говорил он. – Мне следовало давно с вами связаться. С моей стороны это непростительно. Прошу вас, примите мои извинения. Однако сейчас я звоню по делу: у меня для вас весьма любопытные новости.