Александр Варго - Дом в овраге

– Ну вот и чудненько, – улыбнулся клоун, видя, что Гарик пришел в себя.

Гарик попытался сесть. Клоун предусмотрительно отошел назад, не переставая ухмыляться. Гарик уже приготовился к прыжку, чтобы свернуть шею этому отродью, но вдруг понял, что его правую руку что-то держит. Завертев головой, он убедился, что его кисть прикована наручниками к руке трупа, сидящего на качелях.

– Вы сами подкинули мне идею с наручниками, – проследив за Гариком, сказал клоун. – Я нашел их у вас в кармане. Правда, грандиозное решение?

– Кто ты, чучело? – процедил Гарик, дергая рукой. На колпаке мертвого клоуна зазвенели колокольчики.

– Ой-ёй, зачем же так некультурно, – обиженно произнес клоун.

– Я оторву тебе башку, – пообещал Гарик. Он неожиданно почувствовал какую-то странную липкость на всем теле и, оглядев себя, едва подавил вопль – он был полностью голым. Его обнаженное тело блестело на солнце, и Гарик принюхался. На масло не похоже... да это же мед!

Клоун принялся расхаживать вокруг качелей, смешно спотыкаясь из-за своих громадных башмаков. В руке он держал толстую цепь, на конце которой болтался тот самый капкан.

– Вопрос номер один, уважаемый. Кто вы?

– Вася Кукушкин, – бросил Гарик.

– Замечательно, – сказал клоун, казалось, его ничуть не смутил сарказм мужчины. – Я ценю хороший юмор. Итак, Василий, что вы тут делаете?

– Заблудился.

– Ай-я-яй, какое несчастье! А куда вы направлялись? – спросил клоун, лениво помахивая капканом. Гарик отметил, что ловушка находилась в заряженном состоянии.

– Гулял, – как можно безразличнее сказал он. Капкан гипнотизировал его.

– А пистолет вам зачем? От мух?

– Именно, – попытался улыбнуться Гарик, и клоун весело рассмеялся.

– Просто замечательный у нас выходит с вами диалог, не находите? О-кей, прекратим этот глупый цирк, – вдоволь насмеявшись, произнес клоун, бряцая капканом. – Тем более я догадываюсь, зачем вы здесь. Ну что ж, добро пожаловать в МОЙ цирк, уважаемый Гарик. Ведь вас так зовут?

Гарик мрачно молчал. Прокушенная зубьями капкана нога болела невыносимо, и он постоянно поджимал ее, как аист.

– В общем-то, от того, скажете вы мне правду или нет, ничего не изменится, – продолжал клоун. – Как принято говорить, Представление состоится при любой погоде, Василий-Гарик.

– Чего тебе нужно?

– Вы любите сладкое? – как во сне донесся до Гарика голос клоуна. – Полагаю, что да. Очень многие любят сладкое, просто не все готовы признаться в этом. А уж как его обожают насекомые! Поверьте мне.

– Освободи меня. И тогда я убью тебя быстро, – зашипел Гарик. Незаметно для клоуна он зачерпнул левой рукой немного песка с землей. Если эта кикимора окажется чуть ближе, он кинет горсть ей в глаза...

– Ух ты. Какие мы смелые! – удивленно произнес клоун. – Выбросьте песок, милейший. Я все вижу. Или я накину вам капкан на лицо. Думаю, это будет очень смешно.

Гарик медленно разжал пальцы, мысленно проклиная себя за неуклюжесть. Между тем клоун с неимоверной быстротой подскочил к нему и, прежде чем Гарик успел что-либо сообразить, ловко защелкнул наручники на его второй руке, пристегнув их к клоуну на качелях.

– Вот совпадение-то, да? Какое счастье, что у меня были еще браслетики, – прокудахтал клоун, пока ошеломленный Гарик безуспешно дергал руками. – Однажды бухарского эмира XII века Рашида аль-Согдиани укусила муха за палец, на котором остался след от только что съеденного им лукума, – улыбаясь, сказал клоун. – И его сразу постигло озарение. Кстати, скажите спасибо, что я не запустил вам в печень муравьев, как это когда-то делали индейцы. Говорили, они съедали этот орган за пару часов. Но лично я не проверял. Ладно, я оставляю вас, – сказал клоун напоследок, отойдя в сторону и полюбовавшись на Гарика. – Имейте в виду, когда ОНИ увлекаются – а не увлечься тем, чем вымазано ваше тело, для них невозможно, – они звереют и перестают различать, где мед, а где плоть. Сегодня будет жаркий денек. Чтобы не скучать, можете покачаться на качелях с моим коллегой. Если захотите пить, позовите. Я внутри.

С этими словами клоун засеменил к дому, напевая песенку «Буратино». Гарик остался сидеть с открытым ртом. Он лизнул руку. Мед, он самый.

Жужжа, на его подбородок опустилась первая муха.

Виктора вырвал из сна телефонный звонок. С трудом разлепив веки, он скользнул взглядом по времени на будильнике: полпятого утра.

– Кому там неймется, – проворчал он, потянувшись за мобильником. Определившийся номер был ему не знаком.