Джош Бейзел - Бей в точку

Он показывает мне палец и затем снова в трубку:

— Джимми, я перезвоню. Пришел Медвежья Лапа.

В кино киллеры всегда вооружены пушкой 22-го калибра с глушителем, которую они бросают на месте преступления. Последнее можно понять, поскольку именно так поступил Майкл в «Крестном отце», снятом в семидесятых о событиях двадцатилетней давности, а для всех мафиози эта картина по сей день является образцом для подражания. [23] В «Крестном отце» Майкл бросает пистолет после убийства копа, потому что так поступил паренек в фильме «Битва за Алжир». Но там это имело какой-то смысл: во время революции в Алжире французы чуть не в каждом квартале установили блокпосты. Но когда я впервые задумался на эту тему, то понял, что 22-й калибр — это сущий идиотизм.

Понятно, чем меньше пуля, тем быстрее она летит, ведь скорость — это источник кинетической энергии, а кинетическая энергия разрушительна для тела: ударная волна прокатывается сквозь разные жидкие среды в организме, и разъединяющие их стенки буквально растворяются. Но само количество кинетической энергии, передающейся от пули к телу, предсказать трудно, ибо она зависит от таких вещей, как скорость вращения пули и импульс, определяемый физиками как длительность контакта между двумя объектами.

Другое дело сохранение количества движения. Например, если пуля весом 230 гран, или 15 граммов (45-калиберная пуля диаметром 1,13 сантиметра), двигаясь со скоростью звука (что медленно для пули), в конце концов застрянет в вашем теле, это означает, что 15 граммов вашей плоти должны будут разогнаться до скорости звука в качестве компенсации. Соответственно 150 граммов плоти — до одной десятой скорости звука и так далее. Простая математика.

Короче, в Колизее Нассау на выставке автоматического оружия, о которой я прочел в еженедельнике «Пристрели еврея», или «Вышиби себе мозги», или как уж там он называется, я сказал этому типу, что мне надо два пистолета-близнеца 45-го калибра.

С этим было просто. Пушки, которые я в результате приобрел, выглядели пижонски: рукоятки орехового дерева, а дула блестящие, как надраенные. Но товар стоящий, механизм безотказный, а покрасить их я всегда успею. К тому же считается, что деревянная рукоять смягчает отдачу. С глушителями посложнее.

Со времен войны во Вьетнаме даже хранение глушителя считается преступлением. Трудно сказать почему. Да, применяются они исключительно с целью убийства, но то же самое можно сказать о боевых винтовках, а между тем НСА [24] Национальная стрелковая ассоциация. (Прим. пер.) сделало их вполне доступными. Уже купив пистолеты, я исходил всю выставку, потратив много часов, прежде чем один продавец проглотил наживку. Это был седовласый мужчина в очках и рубашке из полиэстера. С виду не из тех, кто в ожидании катастрофы обвешивается оружием и уходит в лес, хотя соответствующий реквизит был открыто разложен перед ним на столе: диковинные стрелялки и ножи, мемуары нацистских бонз. Я поинтересовался, есть ли у него супрессоры. Супрессор — это такой мини-глушитель, надеваемый на боевую винтовку, чтобы не оглохнуть, расстреливая своих одноклассников или что-нибудь в этом роде.

— Супрессоры для чего? — спросил он. Его сероватый язык улегся на нижней губе.

— Пистолеты, — говорю.

— Кто ж ставит супрессор на пистолет?

— Мне, — уточняю, — нужны очень сильные супрессоры.

— Очень сильные супрессоры, — повторил он.

— И очень тихие супрессоры.

Он поморщился.

— Я похож на феда? [25] Агент Федерального бюро расследований. (Прим. пер.)

— Нет.

— Тогда говори прямо, что нужно.

— Глушитель для «магнума».

— Ты это серьезно?

— Да.

— Можно взглянуть?

— Можно.

Я пододвинул к нему магазинный пакет. Он вытащил оттуда два пистолета и положил на ксерокопию «Протоколов сионских мудрецов». Несколько мгновений он молча их разглядывал и наконец произнес:

— Ммм. Задал ты мне задачку. Иди-ка сюда.

Я обошел стол.

На полу стоял ящик для рыболовных снастей. Оружейный маньяк поставил его на складной стул под прикрытием скатерти. Ящик был доверху набит глушителями.

— Гм. — Мужик ворошил свое добро. — По одному на каждый?

— Да.

Он вытащил парочку.

— Не знаю, подойдут ли, — сказал он.

Эти штуковины, не меньше фута длиной, состояли из двух соединенных между собой трубок, толстой и тонкой.

— Что это? — Я показал на тонкую.

— Смотри сюда. — Не прошло и десяти секунд, как он незаметно разобрал мою пушку и снова собрал. Только вместо ее собственного ствола, который он положил на стол, стоял новый, с глушителем. — Поменял — и никто не докажет, что это твои патроны. А чтоб по гильзам не нашли, вытащи казенник и наждачком пройдись, для спокойствия.