Юрий Яровой - Особый случай

– Задержите старт!

И тут же, переключившись на начальника смены: – Есть только один, в Домодедове, стартует.

– Вернуть!

Начальник смены порта Домодедово в ответ на приказ вернуть самолет со старта вскипел (это был первый случай открытого неповиновения за весь вечер, как только Козырев перешел на пароль «самолет»):

– Вы отдаете себе отчет…

Козырев не стал спорить: увидев через стекло, что Павлов не занят (тоже первый случай с тех пор, как из Толмачева поступило сообщение об аварии на траверсе Колпашева), он канал связи с Домодедовом переключил на внутренний селектор и тотчас увидел, как Павлов выбросил руку к микрофону:

– Кто говорит?

…люди привязались ремнями, ждут взлета!

Павлов:ЦДС, первый! Старт отменить!

Начальник смены:Но люди…

Павлов:Вы нуждаетесь в повторении приказа?

Александр Иванович от селектора отключился – он опять вызывал РП аэропорта Домодедово.

– Вы можете меня подключить к связи с самолетом на старте?

– Попробуем, – сказал диспетчер не очень уверенно, но через пять – шесть секунд Александр Иванович услышал голос диспетчера по старту:

– Домодедово, стартовый! Вам командира экипажа?

И еще – через томительную паузу:

– 75610, командир…

Александр Иванович сделал переключение на селектор, и Павлов опять выбросил руку к микрофону.

Павлов:Я не могу вам приказать – могу только просить. Над Сибирью терпит бедствие Ил –18: два двигателя зафлюгированы и залиты противопожарной жидкостью. Вы должны ответить на вопрос: можно ли и при каких условиях произвести запуск залитого и остановленного двигателя. В воздухе вас будут консультировать главный конструктор двигателей и шеф-пилот самолета. Справитесь?

Командир:Если надо…

Павлов:Надо.

Командир:Но у меня пассажиры.

Павлов:Высадим.

Командир:Возвращаться к аэровокзалу?

Павлов:Глушите! Мы подгоним к вам сейчас трапы и автобусы, подготовьте пока пассажиров к эвакуации из самолета. Десять минут хватит?

Командир:Сомневаюсь…

Командир:Но я занял взлетную полосу…

Павлов:Вот и хорошо. Сразу после отъезда автобусов получите старт на исполнение. – Переключившись на Козырева: – Позаботьтесь, чтобы самолет через десять минут ушел в воздух. Я пока подключу шеф-пилота и главного конструктора.

После разговора с Павловым начальник смены порта Домодедово принимал все распоряжения безоговорочно, однако, когда услышал, что пассажиров надо высаживать прямо на взлетной полосе, снова взбунтовался:

– Вы отдаете себе отчет…

– Отдаю, – отрезал Козырев. – Если через десять минут самолет не уйдет в воздух, я о вашем несоответствии должности доложу министру.

Самолет был готов через шестнадцать минут, но не по вине начальника смены – долго выходили из самолета недовольные пассажиры.

– 75610, пассажиров и бортпроводников высадил, К запуску двигателей готов.

Стартовый диспетчер ответил:

– Вас понял. Ждите указаний от ЦДС.

– Запускайте, – приказал Козырев я переключил командира корабля на Павлова.

После уточнения задачи Павлов спросил Козырева, какие аэродромы готовы к приему аварийного самолета. Александр Иванович стал перечислять порты, которые он «поднял на ноги».

– Отбой, – перебил его Павлов. – Самолет мы сможем принять только на открытом аэродроме: у них нет автомата захода на полосу. Готовьте Тюмень.

Это уже было выше его выдержки – столько трудов! Столько проклятий на его голову…

– Дайте отбой всем портам, кроме Тюмени, – приказал он помощнику, вставая из-за стола. – А я пойду покурить.

00 час. 16 мин.

3 апреля.

Салон самолета № 75410

Что же произошло? Очевидно, от скуки или бессонницы Инна стала смотреть на облака, потом перевела взгляд назад, на крыло самолета, а там винт крестом торчит. А тут еще самолет тряхнуло… Инна крикнула: «Падаем!»

Людмила в это время выполняла приказ командира – развлекала читинского «зайца». Разговор с Селезневым, каким бы он ни был дурацким, помог ей преодолеть тошнотворное чувство страха и непроходящее ощущение, что пол у тебя уходит, уходит из-под ног… Наверное, дело даже не в Селезневе, а в остальных: сидят на своих местах, работают, Димочка даже улыбнулся…

Вот только Геннадий Осипович хмурый. Да он весь рейс и в Хабаровск летели – хмурый… И все же, что у них, сапожников, случилось? Скрывают… Но летим ведь!