Питер Джеймс - Искушение

– Да. Я пытаюсь отыскать сведения о пациентке, которая была перемещена из «Крикона» в вашу организацию в 1987 году. Ее звали Сьюзен Роуч.

Это имя вызвало отклик в памяти Флойда. На мгновение он крепко задумался и тут же сообразил; его глаза метнулись к фотографиям, висящим на стене. «Сьюзен Роуч». Эта надпись значилась под цветной фотографией прелестной девушки лет двадцати, с длинными каштановыми волосами. Он понял, почему имя показалось ему знакомым.

Согласно правилам, он должен был снять ее фото со стены, но она была самой красивой пациенткой, которая когда-либо у них содержалась. Единственная, портрет которой он повесил с удовольствием.

– Я помню, когда ее доставили, – сказал Флойд. – Но ее здесь больше нет.

– Простите, я, кажется, не расслышал?

– Ее отправили в Англию в… позвольте, я посмотрю, сэр, – полагаю, где-то между 1989 и 1990 годами.

– А вы не знаете – почему? – Голос профессора звучал странно тревожно.

Флойд не был уверен, может ли он раскрыть секреты фирмы.

– Может быть, ей не очень понравилось в Колорадо! – Он подождал, но его шутка, по-видимому, не была оценена. Этот парень, очевидно, достаточно серьезный тип. Ну, как и следует быть профессору. – Думаю, что тут было что-то с самим способом ее заморозки, – ответил он уклончиво.

– Да?..

– Не переговорите ли вы с людьми в Англии? Я не уверен, что в моих полномочиях давать вам информацию такого рода.

– Конечно, я понимаю. Но что вы имели в виду, говоря о способе?

– Ну, полагаю, все дело в температуре. Ее держали при температуре минус сто сорок градусов. А пациенты обычно содержатся при температуре минус сто девяносто шесть градусов.

– Вы не знаете, почему это случилось?

Флойд замялся. Парень, похоже, был в отчаянном положении, с ним явно произошло что-то неприятное. У него такой умоляющий голос.

– Это как-то связано с витрификацией, они это так называют.

– А куда именно в Англии ее отправили? У вас есть адрес?

– Думаю, он есть в картотеке, секретарша будет здесь завтра, и я попрошу найти его для вас.

– А вы сами не можете вспомнить?

Пуэбло задумался.

– Мне кажется, где-то на юге Англии. Название фирмы звучит как «Крионикс». Он уставился на страничку календаря, словно это могло подтолкнуть его память. – «Крионит»! – вдруг воскликнул он. – Теперь я вспомнил. Профессор Хьюлетт, думаю, так. Вроде бы его звали Блейк Хьюлетт? Это имя о чем-нибудь вам говорит?

Джо повесил трубку. Не попав на контакты, она повисла, качаясь на шнуре, нарушая гудками тишину его кабинета. Он подхватил ее дрожащей рукой и положил на место.

«Крионит».

Сьюзен Роуч.

Витрификация.

Витрификацией занимался Блейк. Он вспомнил, как в январе Венсеслас показывал ему оттаянные нейроны, сказав, что они были молниеносно заморожены методом витрификации, а разморожены супернагревом в управляемой компьютером микроволновой печи. Он вспомнил возбужденное лицо Венсесласа, когда он сообщил ему, что нейроны в совершенном порядке и с ними не возникло ни одной из тех проблем, которые появляются после хранения в жидком азоте.

– Вот это, Джо, – сказал тогда Венсеслас, – основа эпохальных открытий!

Блейк при этом молчал.

Сьюзен Роуч морем была доставлена в Англию в 1989 или 1990 году. Блейк организовал это. Трест «Вечность» Хартмана финансировал Фонд продления жизни в Америке точно так же, как «Крионит» в Англии. Блейк был одним из попечителей.

Джек умрет через 24 часа.

Было без четверти шесть. Дурной сон становился все страшнее. Оставалось восемнадцать часов. Боже, что он мог сделать?

Он вернулся в спальню.

– Мне нужно выйти на некоторое время, кое-что проверить, хорошо? – сказал он Карен.

– Куда ты, дорогой?

– В университет. – Он пожал плечами. – Это всего лишь догадка. – Он поцеловал ее, пожелав спокойной ночи.

– Я так люблю тебя, Джо-Джо, – сказала она.

– Я тоже люблю тебя, дорогая.

Он сказал мисс Беллинг, что вернется через пару часов, а она сообщила, что вскоре придет ее ночная сменщица, и попрощалась.

Джо нырнул в автомобиль, избегая расспросов докучливых репортеров; ему уже стало казаться, что они готовят самозахват земли перед его входной дверью.

Он выехал из города и через несколько миль достиг места, где велись работы по расширению обеих полос новой дороги. Скорей, скорей! Небо снова стало черным и зловещим. Порывы ветра ударяли в лобовое стекло. Машины продвигались вперед на несколько дюймов и снова останавливались. Джо ударил по ободу рулевого колеса. Восемнадцать часов!