Джейн Корри - Жена моего мужа

Отдельно упомяну легендарную Бетти Шварц, которая помогла мне преодолеть первую ступеньку литературного творчества: мы давно дружим семьями с Бетти и ее добрым и остроумным супругом Ронни.

Мне пришлось порядком потрудиться, чтобы грамотно описать юридические тонкости. В связи с этим огромная благодарность Ричарду Джиббсу, отставному судье и моему партнеру по теннису, и стряпчему Йену Килси из «Килси и Холл солиситорс», к которому меня любезно направила ассоциация юристов. Только не подумайте, что перед вами учебник юриспруденции – просто основная сюжетная линия тесно переплетается с судебной практикой.

Я многим обязана Питеру Беннетту, бывшему начальнику тюрьмы, где я, писательница, три года преподавала литературу. Замечу, что в мои намерения не входило вывести под видом Брейквильской тюрьмы ее величества пенитенциарное заведение, где я работала, однако в итоге я научилась воспринимать тюрьму с разных точек зрения. Тюремные порядки и субкультура всегда вызывают интерес и не перестают удивлять.

Неоценимую помощь в работе над книгой оказало Национальное аутистическое общество. Подробную информацию можно найти на сайте www.autism.org.uk.

Некоторым из моих персонажей предстояло умереть, но я и не подозревала, насколько сложно кого-то убить, пока не пообщалась с доктором Элизабет Суало, патологоанатомом-консультантом, почетным старшим преподавателем-лектором клинической хирургии при больнице Оксфордского университета под патронажем Национальной службы здравоохранения Великобритании. Спасибо, Элизабет, что терпели мои поздние звонки и разбирали со мной разные сценарии типа «а вот такое бывает?».

Как автор, я знаю, насколько плотно заполнен день литератора, поэтому искренне благодарю писателей, не пожалевших своего времени, чтобы прочитать «Жену моего мужа».

Многим писателям кажется, что единомышленников у них нет и быть не может, но, к счастью, жизнь свела меня с людьми, разделяющими мои взгляды и вкусы. Хочу поблагодарить своих подруг Кейт Фёрниволл, Розанну Ли, Бев Дэвис и всю «Фриланс медиа групп», а также новое явление – феерических «Прайм райтерс». Спасибо, что приняли меня в свои ряды.

И, наконец, хочу поблагодарить тысячелетний институт брака. Обручальное кольцо можно любить или ненавидеть, но порой оно приводит к невероятным событиям.

Придя в первый день на новую работу, я, обмирая от страха, поглядывала на витки колючей проволоки поверх высокой бетонной стены. Куда меня несет, черт побери? Что я, с ума сошла, решив отозваться на вакансию (и получить работу) в мужской тюрьме строгого режима? Как я выдержу два дня в неделю в обществе преступников и психопатов? И вообще, это безопасно?

Я привыкла считать, что тюрьмы существуют для людей, совершивших чудовищные преступления, поэтому меня ни разу не посещала мысль оказаться здесь – в качестве нарушителя закона или его слуги. Но расторжение моего первого брака совпало с окончанием десятилетнего контракта на ведение колонки в женском еженедельном журнале (сменился редактор, и это повлекло за собой определенные изменения). В газете я увидела объявление, что в тюрьму, расположенную недалеко от моего дома, требуется писатель, чтобы преподавать литературу. Я очень нуждалась в работе, и это была единственная вакансия, которую я смогла найти.

«Попав в тюрьму», я открыла для себя мир, который невозможно себе представить, не побывав в этой среде. Мир, где никто не является тем, кем кажется. Мир, к которому я научилась приспосабливаться. Мир, которым я увлеклась и который, не побоюсь этого слова, полюбила, хотя меня никогда не отпускали тайный страх и неизвестность.

В тюрьме уживаются невероятные противоречия. Там бывают смех и слезы. Встречается доброта, но также и агрессия. С одними охранниками я сдружилась, другие отнеслись к «добренькой» литераторше с вполне понятным недоверием. Однажды меня заподозрили в попытке пронести чипсы с целью «подкупа» заключенных, обыскали и нашли один пакетик чипсов с сыром и луком для личного употребления. Я пожаловалась, и больше никто не совал нос в мой контейнер с ланчем.

Еще я узнала, что доверие завоевывается ценой определенного риска. На моих семинарах и даже на индивидуальных занятиях тюремная охрана не присутствовала. Однажды для нас не нашлось свободного помещения, и мои мужчины предложили провести занятие наверху, где располагались камеры. В принципе, это было запрещено, но охрана позволила – на мой страх и риск. Я оказалась в щекотливой ситуации: если со мной что-то случится, пресса катком проедется по незадачливой писательнице, которая сама подвела себя под монастырь. Если отказаться, мои ученики решат, что я им не доверяю. Наверх я поднималась с трепыхавшимся в горле сердцем… но все обошлось. В целом заключенные были со мной очень вежливы и с большим энтузиазмом учились писать биографии, романы, короткие рассказы и стихи. Это, как мне объяснили, положительно влияет на их самооценку и снижает риск рецидива.