Джек Хиггинс - Сольная партия

– Мне нравится его телка, Арнольд. Сразу виден настоящий класс.

– А как насчет него самого? Он ведь полковник и все такое.

– Ерунда, – бросил Джаго. – Я не знаю историю его жизни, но он из тех же трущоб, что и мы с тобой.

– Позвать его наверх?

– Рано. Пусть сперва поедят. Ведь самое главное блюдо – десерт, не правда ли, Арнольд?

– А как насчет мужчин? – спросил Морган.

– Не ваше дело.

– Тогда как вы отдыхаете?

– Летаю. У меня уже двенадцатилетний стаж. Я в самом деле неплохой пилот.

Главный официант приблизился и прошептал что-то Моргану на ухо. Полковник оставил Кэт допивать шампанское и последовал за ним к двери с табличкой „Для персонала". За ней находилась устланная ковром лестница, на верхней площадке которой гостя ждал Арнольд.

– Прошу сюда, полковник.

Морган поднялся по ступенькам и вошел в кабинет – гордость Джаго, оформленный одним из лучших лондонских дизайнеров. Все вокруг было китайского производства, а некоторые произведения искусства стоили Харви действительно больших денег.

Джаго сидел за столом и курил сигару.

– А вот и вы. Вас хорошо обслужили? – спросил он.

– Замечательно, – ответил Морган. – Но у меня не больше времени, чем у вас, мистер Джаго. Где обещанная информация?

– Разве мы не договаривались о второй тысяче, Арнольд? – обратился Джаго к брату.

Морган извлек из внутреннего кармана конверт.

– Сперва послушаем, что вы скажете. Затем вы его получите.

Джаго вздохнул.

– Мне очень неприятно. Видите ли, я боюсь, что мы не смогли узнать то, что вам нужно.

– Не смогли или не захотели? – уточнил Морган.

– Эта загадка поможет вам скоротать долгие зимние вечера.

– А как насчет тысячи фунтов, которые я уже заплатил?

– Мое время очень дорого стоит, старина. – Джаго взглянул на часы. – Пожалуйста, проводи полковника, Арнольд. У меня масса дел.

Морган направился к порогу, но вдруг остановился и взял с лакированного столика большую китайскую вазу.

– Начало девятнадцатого столетия, – заметил он. – Не то, чтобы слишком редкая, но бесспорно красивая.

Он уронил вазу на пол, и она разлетелась на мелкие кусочки.

– Это только начало, приятель, – сказал, закрывая за собой дверь, Морган.

Джаго пулей вылетел из-за стола. На скулах его, когда он склонился над осколками, играли желваки.

– Ты знаешь, что делать, – повернулся он к брату. – Передай им, чтобы они постарались. Я хочу, чтобы если он когда-нибудь и выйдет из больницы, то только на костылях.

Морган оставил „порше" на некотором расстоянии от клуба. Пока они шли до машины, Кэтрин Рили опиралась на его руку.

– Значит, он молчит? – спросила она.

– В общем-то, да.

– Что вы собираетесь делать теперь?

– Убедить его передумать.

Они свернули в переулок, где стоял „порше".

Арнольд Джаго задержался на углу с двумя громилами, одним маленьким и небритым, другим высоким, скуластым и длинноруким.

– Вы уж смотрите, постарайтесь, – предупредил он.

– Предоставьте все нам, мистер Джаго, – уверенно объявил высокий по имени Жако.

Парни двинулись вдоль припаркованных машин. Жако вдруг остановился и придержал товарища. Морган со спутницей как сквозь землю провалились.

Он снова осторожно шагнул вперед. И тут Морган выбежал по ступенькам, ведущим в полуподвал высокого викторианского дома, развернул к себе недоростка и двинул его коленкой в пах. Тот рухнул со стоном. Жако обернулся и увидел Моргана, стоящего над его извивающимся от боли дружком. Уличный фонарь ярко освещал его лицо. Из темноты появилась Кэтрин Рили.

– Вы ведь меня искали?

Жако молнией метнулся на Моргана. Впоследствии, как он ни вспоминал, ему не удавалось понять, что же именно произошло. Мастерская подножка сбила его с ног, и он с размаху грохнулся на мокрый асфальт. А когда вскочил, Морган схватил его за кисть правой руки, крутанул ее вверх и в сторону и взял в замок. Жако издал вопль боли, чувствуя, что его мускулы вот-вот лопнут. Не выпуская бандита, Морган ударил его головой об ограду, затем взял Кэт за руку и повел ее к „порше". Когда он помог ей усесться, она спросила:

– Вы любите все доводить до конца, верно?

– Интересно, – заметил полковник, устраиваясь рядом. – Что-то вы не рвете на себе волосы из-за моих жестоких, прямо-таки фашистских действий. Это вы-то, такая либеральная, милая, чистая и образованная.

– Они сами напросились, вот и получили свое, – отозвалась Кэтрин. – Очевидно, вы сильно рассердили мистера Джаго.