Ли Чайлд - Кровавое эхо

Они оба помолчали под гудение кондиционера. Ричер почувствовал, как холодеет его влажный затылок.

– Вам бы следовало проявить большую активность, если вы хотите победить на выборах, – сказал Ричер.

– Да? И как?

– Сделайте что-нибудь популярное.

– Например?

– Возобновите дело пограничного патруля. Людям это понравится. Я недавно познакомился с людьми, чьего сына убил патруль.

Уокер задумался, а затем покачал головой.

– Древняя история, – проворчал он.

– Но только не для этих людей, – возразил Ричер. – В тот год произошло более двадцати убийств. А семьи жертв живут где-то здесь. И большинство из них уже имеют право голоса.

– Действия пограничного патруля уже расследовались, – заявил Уокер. – Еще до того, как я стал прокурором. Очень тщательно. Я изучал документы.

– У вас остались эти дела?

– Конечно. Большая часть убийств произошла на территории Эха, а все такие преступления расследуются здесь. Очевидно, этим занимался отряд негодяев полицейских, действовавших на свой страх и риск, и, как только расследование началось, они сразу же о нем узнали и затаились. Вероятно, ушли в отставку. В пограничном патруле всегда большая текучесть кадров. Сейчас плохие парни могут оказаться где угодно, в буквальном смысле слова. Но большинство просто покинули штат. Не только иммигранты стремятся на север.

– Вы бы заметно повысили свой рейтинг.

Уокер пожал плечами.

– Несомненно. Многие вещи повышают рейтинг. Но у меня есть стандарты, Ричер. Я не намерен попусту тратить деньги налогоплательщиков. Это была бы акция, заранее рассчитанная на определенный эффект. В любом случае расследование ни к чему бы не привело. Они уже давно покинули штат. Это древняя история.

– Двенадцать лет – не так уж и много.

– Только не здесь. Здесь все слишком быстро меняется. Сейчас меня интересует то, что произошло в Эхо прошлой ночью, а не двенадцать лет назад.

– Ладно, – не стал спорить Ричер, – это ваше решение.

– Утром я позвоню Элис, как только получу новые материалы. Дело может быть закрыто к ланчу.

– Будем на это надеяться.

– Да, ничего другого нам не остается, – отозвался Уокер.

Ричер вышел на лестницу, где царила ужасающая жара. Однако на улице оказалось еще хуже. Ему даже дышать было трудно. Казалось, все молекулы кислорода сожжены. Он перешел на противоположную сторону улицы и направился к конторе бесплатных адвокатов. Пот заливал глаза. Когда Ричер вошел внутрь, Элис все еще сидела за своим столом.

– Вы уже вернулись? – удивленно спросил он.

Она молча кивнула.

– Вы ее видели?

Элис снова кивнула.

– И что она сказала? – не унимался Ричер.

– Практически ничего. Она лишь заявила, что не хочет, чтобы я ее представляла, – ответила Элис.

– Что это значит?

– Именно то, что я сказала. Больше ничего она говорить не пожелала. Цитирую: «Я отказываюсь от ваших услуг».

– Почему?

– Она не объяснила. Она вообще не стала со мной разговаривать. Я уже вам все рассказала. Она не хочет, чтобы я была ее адвокатом.

– Черт побери, но почему?

Элис пожала плечами и ничего не ответила.

– С вами такое уже бывало?

Элис тряхнула головой.

– Со мной – нет. И ни с кем из тех, кто здесь работает. Обычно они пытаются откусить вам руку или бросаются обнимать и целовать.

– Так что же, черт возьми, случилось?

– Понятия не имею. Она вела себя совершенно спокойно.

– А вы пытались ее убедить?

– Конечно пыталась. Но только до определенного предела. Я не хотела, чтобы она потеряла обладание и начала кричать. Если бы кто-нибудь услышал, что она отказывается от моих услуг, я бы потеряла статус ее адвоката. И тогда у нее возникли бы очень серьезные проблемы. Я намерена побывать у нее еще раз и начать все сначала.

– Вы сказали ей, что вас прислал я?

– Конечно сказала. Я не раз упоминала ваше имя. Ричер то, Ричер это. Никакой реакции. Она все время повторяла, что ей не нужен адвокат. Снова и снова, три или четыре раза. А потом замолчала.

– Вы можете назвать причину?

Элис пожала плечами.

– При данных обстоятельствах ее поведение необъяснимо. Конечно, я не Перри Мейсон. Может быть, я не сумела произвести на нее впечатление. Я пришла к ней полуголая, потная как свинья, и если бы мы находились на Уолл-стрит, то я бы поняла, если бы кто-то взглянул на меня и подумал: «Ну нет, забудь об этом». Но мы не на Уолл-стрит. Это окружная тюрьма Пекоса, и она латиноамериканка, а я живой адвокат. Она должна была бы танцевать от радости, увидев меня.