Павел Давыденко - Училка

Голос показался Турке знакомым. По щекам Марии Владимировны потекла тушь пополам со слезами, чернота ползла по скотчу и собирались на подбородке. В затылке у Турки пульсировал комок гнева.

– ВЫ ПСИХИ, ЧТО ЛИ, ВООБЩЕ?! ШУЛЯ, ЧТО БЫ ОНА НИ СКАЗАЛА ПРО ТВОЮ МАМУ, ТАК ДЕЛАТЬ НЕЛЬЗЯ!

– Я не Шуля, – повторил «убийца-из-крика» и стянул маску. Второй так и стоял, понурив взгляд.

– Т-ты… вы сошли с ума, пацаны? – сипло пробормотал Турка. «Убийца» положил пистолет на ковер, как преступник при задержании, медленно. Второй тип тоже стянул маску, и показалось красное распухшее лицо с поросячьими щеками.

У Турки задрожали коленки, и он выронил зонт. Тот шлепнулся на ковер со стуком, и выбросил блестящую ножку, пытаясь раскрыться.

– Мы это, – промямлил первый убийца, – так, для розыгрыша. Ну видео записать. Мы не хотели ничего такого. А чо, ну это же самое… Артур, ты как вообще тут, а? И она же нам… Нас… Да это ж зажигалка, ты чего! Скажи ему, Алик!

Толстяк потряс щеками и спрятал мобильник в карман. Турка перевел взгляд на Марию Владимировну. Лицо у нее побагровело.

– Сними скотч, – сказал Турка. И видя, что Алик не торопится это сделать, рявкнул: – СКОТЧ, ЖИРДЯЙ!

– Артур, да мы ж это… мы ничего такого не хотели! Блин, ну простите нас, Мария Владимировна! – Проханов рухнул на колени, колыхая животом. Алик протянул дрожащую руку к полоске скотча, и тут же получил промеж ног тапочком-зайчиком.

Согнулся, зажимая руками джинсы между ног. Турка обошел Проханова, продолжавшего «молиться».

– Это я, Мария Владимировна, – Турка помахал ладонью перед затуманенными глазами. – Сейчас будет немножко больно, простите…

Скотч отлепился от щеки, учительница дернулась и выплюнула комок колготок. Лицо у нее было краснющее, мокрое. Она сорвала ленту и швырнула на пол.

– Это… У меня даже слов нет. ДА ПРЕКРАТИ ТЫ! – рявкнула она, и Проханов замер кверху задницей, уткнувшись лбом в ковер. – Цирк, это просто… ЭТО ПРОСТО ШИЗДЕЦ, ДАВЫДОВ!

– Мы не хотели, – пробормотал Алик, растирая промежность. – Извините, мы думали, ну… типа это самое…

– Дай сюда телефон, – оборвал Турка. Алик безропотно подчинился. «Nokia N73», сейчас такой тысяч двадцать стоит. Понятное дело, папа у Алика не из бедных. Турка вытащил карту памяти и кинул телефон толстяку. Тот не поймал, крышка отскочила, и аккумулятор весело скакнул под кресло.

Турка сломал флешку и швырнул в Алика. Плакали все его видосы и фотографии училки.

– Это… И что дальше? – Турка повернулся. – Мария Владимировна? Что они вам сделали? Что говорили? Они…

Она закрыла лицо ладонями, плечи судорожно тряслись, и Турка услышал смех – как у Коновой. Проханов распрямил спину и быстро облизнул губы, а Алик украдкой собрал телефон.

– КУДА? СТОЯТЬ!

– Так это… – шмыгнул носом Алик. – Она же сказала…

– Мария Владимировна, все нормально, – Турка сел рядом, и почувствовал себя скотом. Да, сейчас он жалел учительницу, ну а раньше? А если бы не знал ее, если бы не пил с ней чай? Разве не бродили у него в голове такие же скабрезные мысли?

«А что они, собственно, сделали?»

Мария Владимировна уткнулась лицом в плечо Турки, и пацан только сейчас почувствовал, как ему жарко. Она тут же подняла голову, заправила прядь волос за ушко и вытерла лицо. Турка с удивлением обнаружил, что учительница улыбается. Как-то слишком уж безумно.

Загремело что-то в прихожей, затопало.

В комнату ввалились три бугая в форме, один из них сразу показался Турке знакомым. Он видел его… где?

Все трое озирались, с ботинок на ковер сыпались куски грязи, текла вода.

– Двадцать первая квартира, да? Вызывали? Что у вас тут… – лысоватый мент, самый старый из троих, окинул взглядом ворох лифчиков и трусиков, трясущегося, как желе, Алика. Глянул на затравленное лицо Проханова. – Что здесь произошло, гражданочка?..

– Репетиция, – шмыгнула носом Мария Владимировна. – Готовимся к спектаклю. Вам на шестой этаж…

– Шестой? – мент потер лысину. – Так, бойцы… Стоп, какая еще репетиция? Мы идем, а ваша дверь приоткрыта, и ор стоит.

– Ну, – Мария Владимировна облизнула красные, распухшие губы, – школьная. Злодеи похитили и удерживают учительницу… у нас новое, современное. Кому нужны эти зайчики и белочки?

Турка хмурился, глядя на Марию Владимировну. Ни следа слез. Так… она не плачет?

– Мы сценку разыгрываем, к Новому году, – вставил Алик. – Мы ничего такого не делали. Все по сценарию.

– Новое-современное, говорите, – протянул лысоватый милиционер и поглядел на коллег. Оба мента прятали взгляд и прыскали. – Шо с вами такое со всеми? Бредятина какая-то… Или я такой старый? Ладно… Это, так вы к ним претензий не имеете? А то это самое, как-то больно натурально… Вы не актриса, случаем?