Павел Давыденко - Училка

– Фиг его. Можно и пройтись, – Вовчик шмыгнул носом. – На футбик ты не пришел, на тренировку…

– Срал я теперь на футбол. Короче, давай сейчас к тебе подойду. Наберу тогда.

– Ага.

Турка накинул толстовку и рванулся в прихожую. Пока возился со шнурками, отец снова спросил:

– Ты куда опять?

– К Вове. Я минут на сорок.

Отец заворчал и завозмущался, но Турка слушать не стал.

На улице было прохладно. Между темными ветвями деревьев мелькали тускло-желтые огоньки фонарей. Турка вспомнил, как они били лампочки из воздушки, когда были малы́е.

Сейчас новые столбы поставили, лампы прикрыты надежными плафонами из твердого пластика, такие свинцовыми пульками не пробьешь.

А тогда всем плевать было. И окна школы кирпичами били, а Шуля как-то раз нассал в форточку Муравью. Мать его орала, чтоб свалили и не мешали отдыхать, а Шуля подкрался и прямо струей, в штору, а мать попыталась закрыть форточку и…

– Ну? Че у тебя случилось? – спросил Вова.

– А у тебя? – прищурился Турка. – А ну давай выйди на свет!

Одет Вова был в куртку с капюшоном и шелестящие штаны. Они отошли к середине дороги и очутились в центре размытого круга. Конкретно этот фонарь светил ярче, чем остальные на улице. Видимо, скоро перегорит лампочка. Лицо Вовчика испещрили ссадины, под левым глазом красовалась шишка, а правый – весь заплыл. Губы распухли и были будто бы искусанные. Теперь понятно, почему Вова так сопел по телефону, у него вместо носа будто расплющенная подгнившая слива.

Турка выудил сигарету, прикурил. Терпкий привкус табака разлился по языку и небу. Хотя какой там табак, пропитка химическая.

– Много народу на футболе было?

– Я не пошел, – сказал Вовка. – Уроды после школы толпой, как всегда, окружили… Так где ты был-то, а?

Турка выложил все как есть. Вовка только присвистывал.

– И что теперь?

– Откуда я знаю? Без понятия, – пыхтел сигаретой Турка. – В тюрьму мне что-то неохота. Знаешь, что там делают с пацанами?

– Да знаю… Денег они хотят. Но я ничего давать не буду. Клянусь, если это продолжится, я что-нибудь с ними сделаю!

– Смотри, я про тюрьму предупредил. На малолетке знаешь, что…

– Ссал я на тюрьму. Так всю жизнь, что ли, терпилой быть?!

– Да тише ты, – Турка сплюнул в сторону. Где-то проревел движок скутера, характерный звук такой, маломощный. Сейчас прямо мода на них пошла. И все ездят – даже малы́е, которые недавно о велосипедах мечтали.

Пацаны остановились под каштаном. У дальнего перекрестка пролетел тип на мопеде, мелькнула фара.

– Нет, я что-нибудь сделаю. Выберу момент. Я возьмусь, отвечаю! Ты пойдешь играть-то в субботу?

– Нет. Посмотрим еще, не знаю, – пожал плечами Турка. – Меня это сейчас не очень-то волнует, веришь?

– Всегда только своя шкура и волнует, – внезапно выпалил Вовчик. – Всегда! Сегодня списал у меня все, потом я получил по балде от твоих бывших дружков, а теперь ты ничего не знаешь и тебе на все начхать. А что, я бы так тоже хотел устроиться, водиться с идиотом, который все будет решать без палева! Ты ничего не понимаешь! Тебя никогда не унижали толпой, не задевали все время. Да я каждую, блин, секунду в страхе! У меня комок холодный всегда в груди, понимаешь? Всегда!

– В смысле? Погнал, что ли, Вов?

– Чего погнал-то? Разве не так? Давно бы уже решил этот вопрос ради друга! Но я ведь тебе не друг, верно? Просто знакомый, одноклассник там. Да ты просто… Урод ты, короче!

Вовка хотел добавить еще что-то, но махнул рукой и быстрым шагом пошел прочь. Чуть ли не побежал.

– Вов! Ну че ты как баба-то? – Турка хотел бы добавить что-то эдакое, но фигура товарища уже пропала в темноте. Щелкнула ручка калитки, протяжно завыли ржавые петли. Загавкала свора собак у Сомовых, калитка с грохотом закрылась.

Снова раздался стрекот скутера, а следом – довольный девчачий визг.

В школу на следующий день Турка не пошел. Смотрел «Обыск и свидание», после начался «NEXT», следом – «Бешеные предки». Моросивший с утра дождик прекратился, и Турка решил немного проветриться.

Скорее бы уже закончился девятый класс.

На стадион пошлепал по лужам. На брусьях и турниках некайф. Бегал долго, время засек – целых сорок пять минут. И откуда только выдержка? Кашлял, правда. Но это от курева.

Снова начал моросить дождь, ощутимый. Турка остановился и, уперев руки в бока, ходил кругами по резинке, втягивая легкими густой влажный воздух. Хорошо.

После по привычке заглянул к Коновой, не очень-то надеясь на успех. Однако дверь практически сразу распахнулась.